Письмо из ниоткуда
Шрифт:
Так думал Ромка, пока не увидел, что на остатках парапета сидят два пацана с пакетами. Нюхают клей, понял он. В их компании этим никто не баловался. Все ребята были пусть из простых, зачастую неполных, но нормальных семей. Да, их родители выпивали, дрались порой, кто-то имел судимость за хулиганство, кто-то состоял на учете у органов опеки, но отморозков среди них не было. Ни наркош, ни убийц, ни насильников. У тех были свои компании. Как и у их детей. От них Ромчик старался держаться подальше, знал:
– Пойдем отсюда, – шепнула ему на ухо Наташа. Она тоже увидела пацанов и почувствовала опасность.
Но они не успели улизнуть – их уже заметили! Спрыгнув со своего насеста, парни вразвалку двинулись к Наташе. Их интересовала она, не Ромчик.
– Зайди за мою спину, – бросил он ей. – Когда скажу «беги», несись сломя голову в сторону фонтана.
– Какая цыпа, – пропел один. Низенький, но коренастый. Ему было лет шестнадцать. Второму меньше года на два, но у него уже был сломан нос и выбит передний зуб. – Хочешь поклевать семок, цыпа? – И полез в карман за ними. Какой пацан с Мончаги не таскал с собой семечек! Вместо жвачки или пастилки, те для мажоров.
– Отвалите от нее, – сурово проговорил Ромчик.
– А то что? – глумливо усмехнулся коренастый. Решил, что перед ним балованный сынок богатого родителя – в центре Автозавода, в шикарных сталинках и выросшей возле озера Земснаряд новостройке жило много таких.
– Мне придется с вами драться. И, даже если вы меня отмудохаете, тебя, Зубило, отправят на зону.
– Ты меня знаешь?
– Я с Мончаги. Как и ты. – Погоняло он вспомнил, когда увидел острые клыки коренастого пацана. Из-за них его и прозвали.
Окинув Ромчика взглядом, Зубило процедил:
– Гонишь.
Пришлось назвать еще несколько кликух. И вроде помогло! Ромчик с Наташей уже развернулись и стали уходить, как им в спину прилетело оскорбление. Обидное, матерное! Будь оно адресовано Ромке, он бы, возможно, стерпел, но кореш Зубилы, дурной, уже много раз битый, обозвал Наташу…
Что было дальше, он узнал из ее рассказа, сам ничего не запомнил. Оказалось, он ринулся на обидчика, свалил его, схватил за волосы и начал орать:
– Извиняйся, падла!
На помощь корешу пришел Зубило. Ромка сбил его с ног с третьего удара, но добивать не стал. Снова переключился на малого, который поднялся и ударил его головой в живот. Но Рома смог ухватить пацана за туловище и отбросить. Оцепеневшая Наташа наблюдала за дракой, не веря в то, что все это происходит в реальности. Она будто кино смотрела. Боевик, в главной роли которого Ромчик.
– Беги! – крикнул ей он. Но Наташа не послушалась. Как она могла бросить своего героя?
– Помогите! Убивают! – истошно завопила она, после чего кинулась на подмогу Ромке.
Им повезло, на аллейке показался охранник
– Парень, ты как? – спросил у него охранник.
– Нормально, – выдохнул он. «Жаль только джинсы», – про себя добавил он. Как умудрился порвать их, неясно.
– Ментов вызывать будем?
Ромка покачал головой.
– Как не будем? – вскричала Наташа. – Зубило на тебя с ножом кинулся. Вон джинсы порвал…
– Это я сам, за ветку зацепился. – Эту реплику он адресовал охраннику.
– Как скажешь, парень. – Мужик все понимал. – Но если тебе умыться надо, пойдем в будку, у меня там туалет.
Только тогда Ромка понял, что он весь в крови. Ему разбили нос и губу. Не новая, но лучшая футболка вся была ею залита. Решил от помощи не отказываться, застирать одежду и умыться.
Через полчаса ребята садились в метро. Ромка отправился провожать девушку до дома, не слушая ее протестов.
– У тебя нос распух, – причитала она. – На губе синяк. Может, сотрясение! Тебе отлеживаться надо.
– Я не впервые дерусь, и сегодня я легко отделался. Нос, губа – это ерунда. Удары по касательной.
– А нож?
– Повредил только мои штаны. Я, кстати, его и не заметил…
– Заметил, – возразила Наташа. – И пнул Зубилу по руке.
– Не помню.
– Я и говорю – сотрясение!
Он умоляюще на нее посмотрел. Над ним даже мать не особо тряслась, он не привык к этому. Что, как ему казалось, было плюсом. Нельзя размякать и давать себя жалеть. Ни себе, ни другим!
– Раньше ты тоже из-за девочек дрался? – спросила Наташа.
– С чего ты взяла?
– Ответь.
– Нет, конечно!
– Конечно? – Ее глаза стали лукавыми. – То есть я первая?
Ромка молчал как партизан. Он на провокации не поддается!
Может, ему еще Наташеньке в любви признаться? Не дождется!
Или она просто над ним смеется? Издевается? Играет с ним?
– Спасибо, Рома, что заступился, – услышал он ее голос и тут же отбросил все глупости, что пришли в голову.
До дома Наташеньки добрались быстро. Или им только так показалось? От метро «Московская» шли пешком, а это прилично. Жила она тогда вместе с родителями и сестрой в той самой коммуналке на Рождественской. Вместе с бабушкой их было пять человек. Только через год семья Наташи смогла переехать в отдельную квартиру. Тоже тесную, двухкомнатную малогабаритку, но в ней хотя бы дети и родители могли разойтись по разным комнатам.