Пистолет для мертвеца
Шрифт:
Они с Холидеем уже направились к лошадям, но путь им преградили два апача. Мастерсон улыбнулся и жестом попросил их отойти в сторонку. Апачи не сдвинулись с места.
– Я думал, мы закончили, – пробормотал Мастерсон. – Какого дьявола происходит?
– Скорее всего нас проверяют: такие ли мы безобидные, какими прикидываемся, – ответил Холидей.
– А мы безобидные? – спросил Мастерсон, приглядываясь к индейцам.
– Я – да, – ответил Холидей. – У меня ведь забрали оба ствола и нож. Кого я без них обижу?
– Тогда
Мастерсон улыбнулся и, коснувшись полей котелка, слегка поклонился. Пошел в обход апачей по широкой дуге. Индейцы снова преградили ему путь.
Мастерсон обернулся к Джеронимо.
– Я так думаю, отзывать вы их не собираетесь?
Обидая куда-то запропастился, и Джеронимо взирал на чужаков совершенно бесстрастно.
– В пустыне по ночам холодно, – сообщил Мастерсон Холидею и взглянул на заходящее солнце. – Не знаю, как ты, но я здесь до утра торчать не намерен.
Он сделал ложный выпад влево и – когда индейцы попались на уловку – побежал вправо. Холидей – сразу за ним.
Сборище апачей дружно расхохоталось над неудачей братьев, один из которых потерял выдержку и с криком бросился на Мастерсона.
Оба рухнули на землю. Мастерсон тут же вскочил на ноги и угостил апача ударом в живот с левой и в челюсть – с правой. Упав, индеец сделал Мастерсону подсечку. Противники покатились, отвешивая друг другу тумаки. В руке у апача, когда тот оказался сверху, блеснул нож. Мастерсон выкрутился, неведомым образом завладел клинком и всадил его в грудь апачу. Тот заорал и забился в конвульсиях. Мастерсон бил ножом снова и снова, пока противник не затих.
– Встань, – тихо произнес Холидей, и Мастерсон быстро поднялся с колен. Джеронимо – вновь сопровождаемый Обидаей – приблизился к нему футов на десять.
– Джеронимо все видел, – обратился Мастерсон к негру. – Ваш человек напал первым.
Шаман ответил ему через Обидаю:
– Вы явились в земли Гоятлая и убили его воина.
– На меня напали! – Мастерсон показал трофейный нож. – Я пришел с миром, но любому удальцу, который вздумает силой удерживать меня, отплачу той же монетой.
Джеронимо снова сказал что-то Обидае, и негр перевел:
– Гоятлай не станет тебя задерживать и позволит уйти. Он велит своим воинам отпустить тебя.
– Славно, – произнес Мастерсон. – Договорились.
– Однако ты пришел в земли апачей и убил одного из нас. За это положена расплата.
Джеронимо посмотрел в ночное небо, где в окружении миллионов звезд висела полная луна. Воздев к ней руки, шаман завел до отупения монотонную песнь; где-то через минуту закончил и, злобно усмехнувшись, снова посмотрел на Мастерсона.
Журналиста вдруг накрыло волной головокружения, и он поспешил встряхнуться. Посмотрел в глаза Обидае.
– Я вооружен, – показал он нож. – Так что лучше не подходите!
– Погоди, сейчас сам бросишь оружие, – невыразительно произнес Обидая, и стоило
– Что это со мной, черт подери? – пробормотал он.
– Ты убил апача, и Гоятлай вынес тебе приговор, – объявил негр. – Отныне и до конца дней твоих тебя не просто будут звать летучей мышью – быть тебе ею взаправду. С заката и до рассвета ты станешь думать как мышь, питаться как мышь и обитать в ее теле. Гоятлай все сказал.
Мастерсон попытался ответить, но вместо слов с его губ сорвался пронзительный писк. С благоговейным ужасом смотрел он, как его руки превращаются в крылья. Ноги у него почти что исчезли, и одежда упала на землю. Мастерсон взмыл в воздух летучей мышью с размахом крыльев в шесть футов. В крупных клыках у него отражалось пламя костров и свет луны. Кружа над лагерем, он взлетал все выше и выше. Несколько раз он пронзительно вскрикнул и улетел в сторону Тумстоуна.
– Что, не верится, Док Холидей? – весело поинтересовался Обидая.
– Я, когда налакаюсь, и не в такое поверю, – ответил Холидей, глядя вслед улетающему Мастерсону. – Утром он станет прежним?
– Если протянет до утра, – ответил Обидая. – Впрочем, будь уверен, убить его чрезвычайно непросто.
– Спроси Джеронимо, что нужно, чтобы снять проклятье?
– Гоятлай не снимет его.
– А ты все равно спроси.
Обидая обратился к Джеронимо, выслушал краткий ответ и перевел Холидею:
– Гоятлай снимет проклятье, если ты принесешь ему голову Римского Носа.
– Хорошо, что он не попросил чего потруднее, – ядовито заметил Холидей. – Теперь верните оружие, и я вас покину.
– Оружие останется у нас, – возразил Обидая.
– Это окончательно решение?
– Да.
Холидей пожал плечами.
– Тогда, будьте любезны, приведите мою лошадь. Не хотелось бы оказаться в положении мистера Мастерсона.
Обидая кивнул и жестом велел одному из воинов привести лошадь Холидея. Тот забрался в седло и спросил у Джеронимо:
– Мне не помешают покинуть лагерь?
Джеронимо ответил через Обидаю:
– На сей раз – нет. Зато теперь Гоятлай знает, как выглядит знаменитый Док Холидей, и признает тебя, если осмелишься вернуться.
Холидей одарил Джеронимо насквозь фальшивой улыбкой и поскакал в сторону Тумстоуна.
– Я тоже тебя запомнил, – сказал он тихо-тихо. – Посмотрим, кому это знание пригодится скорее.
7
Холидей достиг Тумстоуна, как раз когда закончилась последняя партия в фараон. Дантист отправился в бордель и завалился спать прямо на диване в гостиной. Такая уж была у него репутация, что никто не посмел бы тревожить его сон – разве что Кейт Элдер, но та уже спала у себя в кабинете, высосав кварту виски. Проснулся Холидей на рассвете, когда уходили последние клиенты.