Пистолет для мертвеца

Резник Майкл Даймонд

– Приму к сведению.

– Было бы лучше, если бы вы все же надели броню.

– В ней неудобно, и чувство такое, что она с каждым часом будет сковывать все сильней.

Бантлайн на минуту задумался, глядя в пол, потом снова посмотрел на Холидея и произнес:

– Думаю, выход есть.

– Вы не успеете переделать броню до моего отъезда, – предупредил Холидей.

– Может, у меня и нет свободного экипажа, зато есть кое-что другое. Идемте.

Он вывел Холидея через заднюю дверь из мастерской на заднюю улочку.

– Вот! – произнес механик. – Что скажете?

Холидей

взглянул на богато украшенный вычурный кабриолет, рассчитанный на двух человек: пассажира и возницу. Хрупкие с виду крупные колеса были сработаны из той же сверхпрочной латуни.

– Экипаж не самоходный, – предупредил Бантлайн, – его тянут две лошади. Для одной он слишком тяжел, зато худо-бедно защищает от пуль. Здесь, – он указал на пол, – вы можете хранить броню, которую наденете на подъезде к ранчо.

– Голову даю на отсечение, лучше ехать на этом, чем верхом, – признал Холидей.

– Экипаж мой личный, так что, пожалуйста, наденьте броню. Будет очень неприятно, если завтра в город на нем въедет Айк Клэнтон.

– Я слишком подл, чтобы умереть, – сказал Холидей. – Думал, это все знают. Сейчас пойду на Вторую улицу и возьму там лошадей напрокат, вернусь через несколько минут. Упряжь, я так понимаю, у вас имеется.

– Да.

– Отлично. Сами лошадей запрягать умеете?

– Худо-бедно.

– Просто сам я никогда их не запрягал, – признался Холидей.

– Вы ведь шутите?

– Я дантист и картежник, а не кучер и не возница.

– Да-да, знаю. Говорю же, это мой личный экипаж.

– Хорошо, – произнес Холидей. – Я пошел за лошадьми.

– Может, мне отправиться с вами? – предложил Бантлайн.

– Вполне возможно, будет стрельба, а вы – изобретатель и механик, не стрелок.

– Могу защититься с головы до пят, – ответил Бантлайн. – Надену броню.

– Я не взял с собой Моргана, потому что не хотел расспрашивать Клэнтонов при законнике. Вам по той же причине я отказать не могу, но запомните одно: как только приедем на место, вы будете сами по себе. Я не сумею за вами приглядывать.

– Кто-то должен прикрывать вам спину, – сказал Бантлайн.

– Разве броня этот вопрос не решает?

Бантлайн улыбнулся.

– Голова и ноги все равно останутся без защиты. У меня есть пара латунных чаппарахас [6] , но, думаю, вы найдете их слишком тяжелыми.

Холидей вынул из кобуры новый револьвер.

– Видите вон ту афишу с портретом подружки Джонни Биэна? – сказал он, указав на стену кирпичного здания.

– Жозефин Маркус?

– Она самая.

6

То же, что и чапсы – защитные кожаные штаны, надеваемые поверх обычных.

– Поговаривают, – усмехнулся Бантлайн, – будто она уже подружка Уайетта.

– Да мне, признаться, все равно, – пожал плечами Холидей и отдал револьвер Бантлайну. – Попадите ей в левый глаз.

– Стрелять в пределах города запрещено законом.

– Св'aлите все на меня. Если уж собираетесь прикрывать

мне спину, хочу быть уверен, что вы не подстрелите меня вместо одного из Клэнтонов.

Бантлайн прицелился и нажал на спусковой крючок.

– Неплохо, – похвалил Холидей, забирая у механика револьвер. – Вы отстрелили ей левую бровь. Благодарю за предложение, однако вы не едете со мной.

– Но…

Холидей развернулся и пошел прочь.

– Вернусь с лошадьми через пять минут. Погрузите броню в повозку.

11

Холидей позволил лошадям идти своим ходом, а сам тем временем попытался приноровиться к новому револьверу – то и дело стрелял в пустынные цветы, проверяя точность прицела. Наконец, он убрал оружие в кобуру, вынул из кармана сюртука небольшую фляжечку и сделал из нее глоток. Солнце висело высоко в небе, и Холидею опротивел вид кактусов вокруг. Он пожалел, что не прихватил шляпу с полями пошире. Хотя какой от нее толк, когда глаза слепит сияние латунной повозки?

Отъехав от города на полторы мили, дантист остановил коней, вылез из повозки и скинул сюртук. Надел броню и тут же, выругавшись, снял: на солнцепеке латунь сделалась невыносимо горячей.

Тогда Холидей коснулся рукояти нового револьвера и с облегчением отметил, что под полой сюртука он не больно-то и нагрелся. Тогда Холидей закинул броню в повозку и, взобравшись на сиденье, подстегнул лошадей.

Минут через десять впереди показался ряд загонов для скота – все с деревянным заграждением (обшивать такие латунью было бы слишком затратно), а следом и фермерский дом с пристройками. Дом был обшит латунью, как и дверь амбара, зато барак и нужник, оставшиеся без облицовки, медленно пожирала плесень. В загонах, рассчитанных на несколько сотен голов, Холидей насчитал с дюжину коней; скотины он нигде не заметил.

Когда он подъехал ближе к дому, наружу выбежало двое фермеров.

– Стой, дальше не езжай, – произнес один, когда Холидей приблизился ярдов на тридцать. – Ты кто такой и зачем приехал?

– Буду счастлив ответить на ваши вопросы, – сказал Холидей, останавливая лошадей, – однако хотелось бы сначала выбраться из повозки. Не возражаете? В ней чертовски неудобно.

– Это ведь изобретение Тома Эдисона, да?

– Нет. Неда Бантлайна.

– Один хрен.

– Я бы не рискнул говорить этого при них, – улыбнулся Холидей, выбираясь из кабриолета. – Можно ли поинтересоваться, с кем именно из семейства Клэнтонов я разговариваю?

– Я Фин Клэнтон.

– Ах да, Финеас. А ты, – обернулся ко второму фермеру Холидей, – должно быть, Айк? Либо Билли?

– Мое имя Боб Пассавой, – ответил тот.

– Пустовато у вас в загонах, – заметил Холидей.

– Завтра заполнятся, – сказал Фин Клэнтон.

– То есть твой отец, братья и остальные работники отлучились из дома?

– Собирают отбившихся от табуна. Завтра же вернутся.

– Ну-ну, – произнес Холидей. – Я по пути сюда из города приметил сотни три-четыре отбившихся коней. Хотел заговорить с ними, да только они ни бельмеса в английском. Все больше по-испански балакают.