Пистолет с крыльями
Шрифт:
– Премного благодарен, – неблагодарно оборвал Кремер. – В умении выдумывать вопросы вам нет равных. Но даже если Майон любил спать с открытым ртом, сомневаюсь, что он это делал стоя. Ведь, пробив голову, пуля, насколько я помню, попала в потолок. – Кремер положил ладони на ручки кресла и откинулся назад. Его сигара торчала изо рта под углом, под которым, по всей вероятности, находилось дуло пистолета во рту Майона. – Кто ваш клиент?
– Я не готов ответить на этот вопрос.
– Так я и думал. По сути, вы мне ни черта не сказали! У вас нет никаких улик, а если и есть, то вы прячете их до поры до времени в рукаве. Чтобы помочь клиенту, имени
– Я, кажется, пообещал, что ни мне, ни вам не придется брать слова назад. Я готов съесть свою шляпу, если…
– Да вы готовы съесть одну из своих орхидей, лишь бы урвать гонорар!
И страсти закипели. Я не раз становился свидетелем подобных перепалок, от чего всегда получал истинное наслаждение, но эта, пожалуй, была чересчур горячей. В 12.40 Кремер стоял на ногах, готовый уйти. В 12.45 он снова сидел в красном кожаном кресле, потрясая кулаком и сердито ворча. В 12.48 Вульф откинулся назад с закрытыми глазами, притворившись, что он глухой. В 12.52 он уже колотил по столу и ревел.
В десять минут второго все кончилось. Кремер согласился и ушел, поставив условие, что сначала просмотрит досье и переговорит с начальством, но это не имело значения, поскольку аресты все равно предполагалось отложить до того времени, когда судьи уйдут домой. Он пообещал не говорить жертвам, что Вульф приложил руку к их аресту, чтобы потом все выглядело так, будто он, Кремер, рыл землю, в то время как на самом деле его лишь вели под уздцы. Поверил он трем словам Вульфа, которые тот не собирался брать назад, или не поверил – неважно. Он по опыту знал, как опасно пропускать заявления Вульфа мимо ушей, даже если на первый взгляд они казались совершеннейшей чертовщиной, и решил, что, пожалуй, неплохо бы еще раз переворошить дело о смерти Майона, для чего встреча с указанной парочкой была очень кстати. По сути, Кремера волновало только одно – отказ Вульфа сказать, кто его клиент.
Идя следом за Вульфом в столовую обедать, я заметил, обращаясь к его обширной спине:
– До сего момента в городе насчитывалось восемьсот девять человек, готовых вас отравить. Теперь их станет восемьсот одиннадцать. Неужели вы думаете, что рано или поздно Фред и Пегги не узнают…
– Конечно, узнают, – согласился он, отодвигая стул. – Но будет слишком поздно.
Насколько мне известно, в оставшуюся часть дня ничего не произошло.
6
На следующее утро в 10.40 я уже сидел за столом в кабинете, когда зазвонил телефон.
– Контора Ниро Вульфа, Арчи Гудвин слушает, – произнес я, сняв трубку.
– Я хотел бы поговорить с мистером Вульфом.
– До одиннадцати это нереально. Могу я вам чем-то помочь?
– Дело срочное. Это говорит Вепплер, Фредерик Вепплер. Я в будке на углу Девятой авеню и Двадцатой улицы. Миссис Майон со мной. Нас арестовали.
– Господи! – ужаснулся я. – За что?
– Нас допрашивали о смерти Майона. В ордере было указано, что мы – ключевые свидетели. Нас продержали всю ночь и только сейчас выпустили под залог. Освобождение организовал адвокат, но я не хотел, чтобы он знал о… о том, что мы обращались к Вульфу, поэтому я его отослал. Мы хотели бы встретиться с Вульфом.
– Конечно! –
– Мы не можем. Потому-то я, собственно, и звоню. За нами следят два детектива, и мы не хотим тащить их за собой к Вульфу. Как нам отделаться от хвоста?
Я мог бы в целях экономии времени сказать ему, что пара шпиков – это ерунда и что не стоит обращать на них внимания, но решил поддержать игру.
– Элементарно! У меня у самого от полицейских колики, – произнес я с отвращением. – Так вот… Вы слушаете?
– Да.
– Ступайте в Бумажную компанию Федера, дом пятьсот тридцать пять по Западной Семнадцатой улице. В конторе спросите мистера Сола Федера. Скажите ему, что ваша фамилия – Монтгомери. Он выведет вас через ход на Восемнадцатую улицу. Там у обочины увидите такси с носовым платком, привязанным к дверной ручке. Я буду в нем. Не теряя ни секунды, прыгайте внутрь. Все поняли?
– Кажется, да. На всякий случай, повторите еще раз адрес.
Я повторил и попросил их подождать десять минут, прежде чем пускаться в путь, чтобы я успел добраться до места. Потом, когда он повесил трубку, я позвонил Солу Федеру, чтобы проинструктировать, и по внутреннему телефону – Вульфу, чтобы проинформировать, после чего рванул из дома.
Надо было сказать им подождать не десять минут, а пятнадцать или двадцать, потому что на свой пост на Восемнадцатой улице я чуть не опоздал. Едва такси остановилось, и я вылез, чтобы привязать к ручке носовой платок, как они уже со всех ног бежали по тротуару. Я широко распахнул дверцу, Фред буквально закинул Пегги в машину и прыгнул следом.
– Все о'кей, водитель. Вы знаете, куда ехать, – сказал я сурово.
Когда такси вынырнуло на Десятую авеню, я спросил, завтракали ли они. Они ответили «да», но как-то вяло. Они вообще выглядели вялыми. Легкий зеленый жакет Пегги, надетый поверх коричневого хлопчатобумажного платья, был помят и не очень чист, лицо – неухожено. Волосы Фреда имели вид, будто их не расчесывали уже месяц, а его коричневый тропический костюм казался ужасно неопрятным. Они сидели, держась за руки, и Фред ежеминутно выворачивал шею, чтобы посмотреть через заднее стекло.
– Будьте спокойны, от хвоста мы отделались, – заверил я его. – Сол Федер и существует как раз для таких крайних случаев.
Поездка заняла всего пять минут. Когда я ввел их в офис, Вульф уже сидел в своем сделанном на заказ кресле за своим безбрежным столом. Он поднялся, поприветствовал их, предложил сесть, спросил, нормально ли они позавтракали, и сказал, что новость об их аресте его неприятно поразила.
– Сперва один вопрос, – перебил его Фред, который все еще стоял. – Мы конфиденциально обратились к вам за помощью и сорок восемь часов спустя арестованы. Это что, чистое совпадение?
Вульф, поерзав, поудобнее устроился в кресле.
– Так у нас с вами дело не пойдет, мистер Вепплер, – произнес он спокойно. – Если вы сейчас взбудоражены – сходите куда-нибудь, поостыньте. Вы и миссис Майон – мои клиенты. Предполагать, что я способен действовать вопреки интересам собственных клиентов – глупость, не достойная взрослого человека. О чем вас допрашивала полиция?
– Да, вы не доносчик, я верю, – не угомонился Фред. – Но как насчет присутствующего здесь Гудвина? Возможно, он тоже не доносчик, но в беседе с кем-нибудь он мог оказаться не достаточно осторожен.