Пистолет с музыкой. Амнезия Творца
Шрифт:
Монтировка описала широкую дугу и смачно припечаталась к черепу Келлога. Шатаясь и поднимая руку к виску, Келлог отступил от машины:
– Ай! А-а, черт! Дурак, ты что делаешь? О, черт, больно же! У меня же все плывет…
Хаос снова размахнулся, но Келлог подставил под удар руку. Монтировка едва не вырвалась из ладони Хаоса. Слабея, он отшвырнул ее, выдернул из замка багажника ключ и хлопнул крышкой.
Колени Келлога ткнулись в песок.
– Хаос, ты мне руку сломал. Я поверить не
Хаос уселся в водительское кресло и завел машину Келлога. Голос толстяка утонул в реве мотора. Хаос похлопал по карману, убедился, что свои ключи на месте – Келлог не сможет погнаться за ним на его машине. И поехал в город.
На ступеньках ратуши сидели малоамериканцы, ели консервы и возбужденно переговаривались. Их там были десятки, гораздо больше, чем он видел у костра. Обнимая за плечи Мелинду Селф, сидел там и Эдж. Кто-то отбивал на ступеньках ритм, другой пел.
Подъезжая, Хаос услышал, как малоамериканцы шепчут его имя. Остановился посреди улицы, но мотор заглушать не стал и из машины не вышел.
– Эй, Хаос! – завопил Эдж. – Ты чего это в Келлоговой тачке?
– Он меня послал за девчонкой, – ответил Хаос. – Чтобы я ее отвез на водохранилище.
– В его тачке?
– Хочет, чтобы она путешествовала с шиком. Так и сказал. А моя машина не слишком для этого годится. Так что я ее доставлю, идет? Оказалось, она гораздо важнее, чем мы думали.
– Ни хрена не просек. А где Келлог?
– Нас ждет. Так что поехали. Он хочет тебя видеть. И девчонку. Короче, едем.
– Зачем?
– Ну, видишь ли, она… ключевая фигура. Первая в новом племени, о котором Келлог говорит. Амфибии. Знакомое слово, а, Эдж? И для суши приспособлены, и для воды. Он говорит, очень важно, чтобы мы, это, позаботились заранее. Договорились с ключевыми людьми.
Взволнованный донельзя, Эдж бегом приспустил со ступенек, буксируя Мелинду Селф.
– Что я тебе говорил?! А, Хаос? Что говорил? Келлог просек, что сейчас эта, как бишь ее… целая новая парадигма. Я же говорил!
Малоамериканцы, заинтересованные разговором» двинулись со ступенек к машине.
– Ты давай, с этой стороны, – напряженно сказал Хаос Мелинде. Потянулся к задней дверце, отворил.
– А можно мне с тобой? – спросил Эдж. – Ни разу в тачке Келлога не сидел.
– Ну, не знаю, Эдж… Насчет этого Келлог ничего не говорил. Ты уж лучше на своей.
– Ага, ага. Ладно, ладно.
– Да, забыл совсем. Он хочет, чтобы ты еще консервов захватил. Подчисти кладовку, вот его точные слова. Пускай тебе, Эдж, эти ребята помогут. А после дуй к водохранилищу. Мы с Келлогом будем ждать.
– Консервы? Кладовку подчистить?
– Келлог должен что-нибудь дать ключевым.
– Ладно, ладно.
Мелинда Селф села в машину, Хаос снова протянул руку и хлопнул дверцей.
– Ну, все. – Он помахал толпе, чтобы расступилась перед капотом. – До встречи.
Автомобиль с ревом тронулся, обогнул по краю центральную площадь и помчал в сторону водохранилища. За углом, когда скрылась из виду ратуша, он свернул в переулок и двинул прямиком к скоростной трассе. По затылку Хаоса бегали мурашки, но в зеркальце заднего обзора погоня не появлялась.
Он по дуге спустился в туннель дорожной развязки, слабо веря, что не встретит засаду на той стороне. Но на выезде было пусто. Он не оглядывался на девочку, пока Малая Америка не осталась в миле позади. Мелинда невозмутимо смотрела в боковое окно, но на ее мохнатом носу струйка пота проложила влажную тропку. Заметив, что Хаос на нее смотрит, она улыбнулась и сказала:
– Мы не туда едем.
– Знаю, – кивнул он. – Если поедем назад, он меня прикончит. Хочешь прокатиться?
– Можно.
– Решила сбежать от родителей?
– Не знаю. – Она снова улыбнулась и I пожала плечами.
– Пошлем им открытку.
– Открытку? Что это такое?
– Да так, ерунда.
Еще через милю он съехал на обочину, [остановил машину, вышел и открыл багажник. Достал две банки тушенки, консервный нож, пластмассовую бутыль с водой, ссыпал все это на переднее сиденье. Мелинда затеяла игру с ножом и банкой. Он глотнул, не скупясь, воды и снова завел мотор.
– Не хочу задерживаться, – объяснил он. – Может, за нами едут. Открой что-нибудь перекусить.
Локтем покручивая баранку, он показал, как обращаться с консервным ножом. Они дружно опустошили банку, затем за первой последовала вторая. Потом на него нахлынула тошнота, и он испугался: а вдруг это подлый трюк, вдруг в консервах отрава или наркотик, и, как только Хаос с Мелиндой скиснут, подъедет Келлог и потащит их назад? Слишком уж легким оказался побег. Но нет: еда была в порядке. Все дело в желудке, он ссохся с голодухи, обожжен неразбавленным спиртом. Хаос выпил еще воды и крепче сжал руль.
Луна поднялась уже высоко, заливая пустыню светом. На лице мира загаженной лентой лежала автострада; она то напрочь исчезала под песком, то вновь напоминала о себе, взбираясь на кромку скалистого обрыва или петляя вдоль высохшей речушки. Луна уносилась вперед с той же скоростью, с какой Хаос вел машину, – желтая пасть, разинутая в тумане. На соседнем кресле прикорнула девочка, сложив руки на груди; ветерок ерошил ее коричневый мех.
Они ехали всю ночь и весь следующий день, и Хаос не сомкнул глаз, пока не дождался сумерек.