Питер Пэн и Похитители теней
Шрифт:
«И не человек», — подумал Сланк.
Глава 7
Союзник
— Итак, — сказал Воинственная Креветка, — ты втравил своего друга в беду.
Вождь моллюсканцев смотрел на Питера пронзительно-черными глазами, которые казались еще чернее от соседства с его развевающимися белоснежными волосами.
— Я не виноват! — задыхаясь, ответил Питер. Он сильно запыхался, пока летел через гору к деревне моллюсканцев. — Джеймс
Суровый взгляд Воинственной Креветки заставил Питера запнуться на полуслове и отвернуться.
— Он потащился за тобой, — сказал вождь, — потому что хотел поучаствовать в твоей игре! Разве ты не бахвалился, как это весело — дразнить пиратов?
Питер кивнул, не поднимая головы. Хорошо еще, что Динь-Динь для разнообразия молчала.
Она сидела у Питера на плече и с одобрением слушала, как вождь его отчитывает.
— Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не дразнил пиратов? — спросил Креветка. — Раз двадцать, если не больше! Что я тебе говорил?
— Что это глупо… — вполголоса ответил Питер. — И опасно…
— Вот именно! — сказал Креветка. — Ты дурно распоряжаешься дарами, которые получил. На этой стороне острова я могу вас защитить, пираты сюда не сунутся. Но на том берегу сидит капитан и все его люди. И любой из них будет счастлив перерезать тебе глотку. А еще там бродит Мистер Грин, который уже отведал человеческого мяса. Соваться туда означает только навлекать на свою голову новые беды. Но ты все-таки решил их навлечь. И навлек.
У Питера задрожали губы. По щеке скатилась слеза. Динька протянула крохотную ручку и осторожно стерла ее.
— Слушай меня, мальчик, — сказал Воинственная Креветка уже мягче. — У тебя доброе сердце. Ты отважен. Ты сразился с пиратом. Ты спас мне жизнь. И за это я навсегда останусь твоим другом и буду защищать тебя. Но ты все еще мальчик, и тебе надо многому научиться прежде, чем ты станешь мужчиной.
Питер поднял голову, собираясь что-то сказать, но тут же передумал и закрыл рот.
— Знаю, — продолжал Воинственная Креветка. — Ты изменился. — Он указал на золотой медальон на шее у Питера. — И теперь никогда не вырастешь. У тебя навсегда останется тело мальчика. Но вот тут, — и Воинственная Креветка коснулся лба Питера, — разумом, ты должен стать мужчиной, потому что другие мальчики нуждаются в тебе. Ты их вождь. Они в тебя верят. Ты должен стать достойным их доверия.
— Так ведь поздно уже! — воскликнул Питер, и слезы градом хлынули у него из глаз и покатились по щекам. — Я их всех подвел! Крюк поймал Джеймса! Если я не сдамся, он его убьет!
— Если ты сдашься, он убьет тебя, — ответил Воинственная Креветка.
— Но
Мальчик разрыдался и опустил голову, его слезы капали в пыль. Динь-Динь спорхнула вниз, поймала одну слезинку на лету — и та в ее руке превратилась в крошечный бриллиантик. Динь-Динь показала его Питеру. Раньше такой фокус его развеселил бы, но сейчас мальчик только потряс головой.
Воинственная Креветка положил руку на плечо Питеру.
— Ничего, мальчик, — утешающе сказал он. — Мы постараемся вернуть твоего друга целым и невредимым.
Он бросил взгляд на группку воинов-моллюсканцев, которые держались на почтительном расстоянии, наблюдая за происходящим. Вождь чуть заметно кивнул, подзывая их к себе.
Питер поднял голову.
— Вы что, собираетесь напасть на пиратов? — спросил он. — А то ведь Крюк говорил, что, если вы это сделаете, он убьет Джеймса.
— Разумеется, убьет, — ответил Воинственная Креветка. — Он в любом случае собирается его убить, я уверен.
— Но он говорил, — сказал Питер, — что ты можешь прислать двоих дик… двоих воинов, чтобы они отвели Джеймса назад.
Воинственная Креветка улыбнулся тонкой невеселой улыбкой.
— Он и дикарейтоже собирается убить, — объяснил вождь. — Он спрячет в кустах своих людей. Как только он дотянется до тебя, вам всем конец.
— Так что же нам делать?! — воскликнул Питер.
— Вот об этом-то я и думаю, — сказал Воинственная Креветка. — А ты не мог бы унести своего друга по воздуху?
Нет, — ответил Питер. — Крюк говорит, что не отпустит Джеймса, пока не сможет схватить меня. И даже если мы с Джеймсом оба очутимся на свободе, я не уверен, что смогу его поднять. Я уже пытался раньше летать вместе с ним и каждый раз еле взлетал и вскоре плюхался обратно.
Воинственная Креветка поразмыслил еще немного, потом сказал:
— Ты говоришь, Крюк велел тебе явиться к роднику?
— Да, — сказал Питер. — К роднику на краю поляны.
— Понятно… — задумчиво протянул Креветка.
Он обернулся и сказал что-то воинам на моллюсканском языке. Язык этот представлял собой смесь щелчков и гортанных возгласов, совершенно чуждых английскому уху. Питеру всегда было особенно странно слышать, как на этом языке говорит Воинственная Креветка: мальчик привык к безупречному английскому, которому тот успел научиться за годы рабства на британских военных кораблях.
Моллюсканский воин ответил Воинственной Креветке довольно длинной фразой. Креветка его внимательно выслушал.
Обменявшись еще несколькими репликами, он обернулся к Питеру: