Питер Страуб. История с привидениями.

Страуб Питер

По дороге она попыталась объяснить:

— Я попала в аварию, он предложил меня подвезти, а потом напал. Чуть не задушил. А у меня была булавка, такая длинная…

— Но вы его не убили, — Леон поглядел на нее как-то виновато.

— Что?

— Его нет в машине.

Стелла заглянула внутрь. Пусто.

— Наверное, Вы его просто ударили, и он убежал. Слушайте, давайте, я отвезу Вас домой. На Вас лица нет.

— Его нет, — прошептала Стелла.

Из-за сугроба у фасада соседнего

дома выпрыгнула большая белая собака и побежала по дороге.

— Да-да, Леон, отвези меня, пожалуйста.

Леон посмотрел на школу.

— Мне все равно надо дочистить до этого места. Подождете? Я мигом.

Глава 14

— Ну мистер Вандерли, — сказал Грегори, — вернемся к нашей дискуссии? — Он шел к нему через зал, заполнившийся вздохами и шепотами:

“Жить вечно жить вечно”Дон поднялся, глядя на лежащих перед сценой. Старик лежал лицом кверху на теле босоногого мальчика. Рядом скорчился Питер Берне.

— Нам нужно было предпринять меры еще два года назад, — промурлыкал Грегори. — Можно было избежать стольких неприятностей. Помните то время?

Дон помнил:

“Его зовут Грег. Мы знакомы по Новому Орлеану”.Он стоял у забегаловки “Последний риф” и в ужасе смотрел на эту компанию.

— Стольких неприятностей, — повторял Грегори, подходя ближе. — Но от этого конец еще желанней, правда?

Питер Берне, из щеки которого текла кровь, пошевелился.

— Альма, — прошептал Дон.

— Да. Ваша Альма. И вашего брата. Не забудьте о нем. Мы с ним повеселились.

— Повеселились?

— Да. Обожаем веселье. Хотя чаще всего мы убираем из него элемент неожиданности. А теперь взгляните на меня еще раз, Дональд, — он подошел совсем близко. Дон попятился.

Питер застонал, пытаясь встать. Фенни рядом с ним тоже зашевелился, корчась от боли.

— Они ранили Фенни, — сказал Дон, пока Грегори медленно приближался к нему. — Ранили.

Он оглянулся, ища топор, который лежал где-то под сиденьями. Питер сел, глядя на агонию Фенни.

— Вы не можете.

— Что не можем? — спросил Грегори.

— Жить вечно.

— Мы живем куда дольше, чем ты, — вежливость исчезла из его речи, сменившись откровенной злобой. Дон продолжал отступать к Питеру.

— Ты не проживешь и минуты, — Грегори сделал еще шаг.

— Питер! — Дон оглянулся на юношу.

Тот заносил нож над скорченным телом Фенни.

— Давай! — крикнул Дон, и Питер вонзил нож в грудь маленького существа. Оттуда хлынул поток белой зловонной жидкости.

Грегори Бэйт, отшвырнув Дона, кинулся к Питеру, нечленораздельно рыча.

Рики Готорн сперва подумал, что он умирает — боль в

спине была невыносимой. Потом он увидел ковер у себя перед глазами (ворсинки казались высотой в дюйм) и услышал крик Дона. Он пошевелил головой. Последнее, что он помнил, — это как он всаживал нож в шею маленького гаденыша. Потом все смешалось.

Рядом с ним что-то зашевелилось. Подняв голову, он увидел распухшее тело Фенни, кишащее маленькими белыми червями. Рики едва не стошнило, и он осторожно сел, морщась от боли в спине.

Грегори Бэйт поднял Питера, завывая так, будто в груди у него была пещера, и швырнул в экран. Раздался треск. Рики быстро протянул руку и вырвал нож из груди Фенни. Тот издал тонкий визг и дернулся, обдав запахом гнили.

Рики поднялся и пошел к экрану, где Грегори собирался лезть через дырку за упавшим туда Питером. Рики схватил его за воротник; Грегори молниеносно напрягся, и Рики с ужасом понял, что он сейчас повернется и убьет его, если не сделать одну-единственную возможную вещь.

Он замахнулся и воткнул нож ему в спину. Все звуки вдруг пропали. Ужасно медленно Грегори повернулся и предстал перед Рики в своем настоящем обличье: глаза, полные ледяного ветра, и раскрытый, как черная пещера, рот.

— Ублюдок, — простонал Рики.

Грегори кинулся на него.

Дон выкарабкался из-за стульев, торопясь успеть, пока оборотень не разорвал Рики; потом он увидел, что мышцы Грегори обмякли, и он упал на колени. Из его рта что-то текло.

— Отойдите, Рики, — сказал Дон, но адвокат застыл на месте. Грегори потянулся к нему и, когда Дон шагнул вперед, посмотрел ему прямо в глаза.

“Жить вечно”Дон поднял топор и обрушил сверкающее лезвие на голову Байта.

Питер Берне выбрался из-за экрана, морщась от боли и от лучей прожектора. Он рассчитывал подобрать нож и попытаться хотя бы спасти Дона; Рики убили первым же ударом, он знал это. Потом он увидел, что происходит. Обезглавленный Грегори извивался на полу, а Дон рубил его топором; невдалеке Фенни беспомощно дергался в луже белой жидкости.

— Дайте мне, — крикнул он, и Рики с Доном повернули к нему совершенно белые лица.

Он взял у Дона топор и ударил — сначала слабо, потом более уверенно, вкладывая в удары всю свою ненависть, забыв о боли. Он рубил снова и снова, потом перешел к Фенни.

Когда от братьев остались только ошметки кожи и костей, над ними поднялся ветер, развевая останки в пыль.

Питер нагнулся и поднял нож.

— Боже, — прошептал Рики, падая на стул.

Покидая кинотеатр, они услышали ветер. Он свистел даже в пустом фойе, разгоняя бумажки и конфетные обертки. Началась самая свирепая за эту зиму снежная буря.