Питер
Шрифт:
высокомерен, - или все таки поднимешься.
После произнесенного, Даня спокойно встал со своего места и оказался прямо перед
незнакомцем. Он поднял свой взгляд, который до этого осматривал незваного гостя и его
глаза оказались на одном уровне с человеком который стоял перед ним.
Глаз незнакомца были наполнены уверенностью и знанием. Уверенностью в своих
возможностях, в том, что он делает, чтобы то это не было и знанием того что он делает. В
них читался опыт
рассказывал, что когда он первый раз пришел на заставу, то к нему подошел какой-то
мужичек и стал расспрашивать о нем, ну он человек хоть и здоровый но общительный до
жути. Он с ним общался, а по глазам его было видно, на сколько человек умен и силен духом, на сколько тверд как сталь и крепок как кремень, а когда они поговорили, оказалось, что это
старший заставы и чт,о этот человек не раз спасал жизни людей рискуя своей. Но Егор
говорил, что по его глазам, он сразу понял, что это большой человек, что глаза это зеркало
души и что через них можно понять человека не говоря ни слова.
Вот и сейчас, то же чувство было и у Дани, он смотрел человеку в глаза. Человеку которого
никогда не видел, но его сила и уверенность этого незнакомца распространялась и на Даню.
Он, молча, стоял и смотрел на него.
– Ну, так ведь намного лучше, - голос был наполнен какой-то мягкостью, но при этом
уверенность и строгость оставалась, - тем более для этого нет никакого повода.
– Да как же нет, - было хотел начать повышать голос Даня, но потом почувствовал
нахмурившийся взгляд незнакомца и понизил голос, - да вообще. Кто вы такой? Что вы здесь
делаете? И откуда вы знаете, есть ли повод у меня расстраиваться, - произнесенное Даней
было крайне волнительно для него, но говорил он все это очень сдержанно и спокойно, так
как с детства его отчим приучал его к уважению.
– Знаю, что нету и я знаю о тебе куда больше чем ты думаешь, - после произнесенного, человек повернулся к Дане боком и сделал шаг в направлении к двери.
– Да конечно, - не доверчиво и с сарказмом в голосе произнес Даня.
– Да уж конечно, - произнес голос, как будто передразнивая, - скажи спасибо своему отчиму
и учителю.
После произнесено неизвестный развернулся и открыв дверь собрался покинуть комнату
и только тогда Даня заметил знак на плече у незнакомца. Тот знак, который он уже видел.
94
Знак, который был у человека в палате, когда он только очнулся после нападения и знак, который был у человека на суде. Два перекрещенных крюка на темном фоне. Незнакомец
посмотрел на Даню и спокойно произнес:
– Рано утром,
чего, не дожидаясь какой-либо реакции от Дани, покинул комнату, закрыв за собой дверь.
Только тогда Даня опомнился и в два прыжка оказался возле двери, но когда он был готов
рвануть по коридору, чтобы догнать неизвестного гостя и задать ему множество вопросов
касающихся всех событий прошедших дней. Но как только он распахнул старую и потертую
дверь. Его пыл и рвение сразу же испарилось. Он забыл зачем он бежал с такой скоростью к
этой проклятой двери, забыл о том что он хотел спросить. На мгновение Даня вообще забыл
обо всем. Перед ним живой и здоровый стоял один из тех людей о которых он думал все
прошедший дни, один из тех из-за кого он жертвовал собой не жалея пота и крови. В дверях
стоял его отчим.
Такого воодушевления, спокойствия и радости Даня не испытывал давно. Он и не
представлял на сколько он мог обрадоваться появлению отчима особенно, когда он гонял его
с Егором когда они пытались попасть на крыши следя за ним или когда он лупил его поймав
за курение травы. Но сейчас Даня не думал не о чем другом, кроме того, как же он рад его
видеть, как он соскучился по нему и как не хочется с ним сейчас расставаться. Он не заметил, как накинулся на отчима со слезами, как обнял его и не хотел отпускать. Через несколько
минут Даня успокоился и они вошли в комнату. Они сели на кровать и расположившись друг
напротив друга, начали рассказывать и задавать вопросы.
Они вели беседу не как отец с сыном, а как два заядлых собеседника. Захар Валерьевич
рассказал Дане о том, как он встретил ЭМИ и атаку неизвестных на своей рабочей площадке
на крыше, как он пережил взрывы и чуть не был, убит, от одного из них. Как он с еще одним
техником выключал турбины, чтобы их не сожгли молнии и как после этого его арестовали
и судили. Рассказал о том, что с Егором и Серафимом Александровичем все нормально, что
их тоже судили. Егора за то, что он якобы совершил диверсию на одной из застав, а
Серафима Александровича за бунт и попытку отключения электричества, хоть это и был
единственный способ спасти Коломну. И что именно поэтому, а так же благодаря
искателям, которые доказали, что взрывы были совершены не известными коих нашли и
привезли несколько дней назад, а они оказались живыми бомбами, всех их отпустили.
Единственным минусом этой истории оказалось плохое самочувствие Серафима
Александровича который при попытке отключить электричество был ранен, но сейчас с