Питерский битник
Шрифт:
Первая пара — в 8.30, дорога — 1 час 40 минут. Выходить из дома нужно где–то в начале седьмого. Мне — восемнадцать, гормон играет, в институте — барышни вокруг одна другой лучше и стал я замечать, что уже в автобусе, по мере приближения к институту, почти всегда начинается весьма неслабая эрекция.
Всё бы хорошо, но я ходил тогда в «Левисах» в обтяжку, и сдав плащ или пальто в гардероб, скрыть это было весьма проблематично.
Поделился этой новостью с моим однокурсником Костей, который проживал тогда в Весёлом Посёлке и времени на дорогу тратил приблизительно столько же. Оказалось — у него
Призадумались. Сей факт на индивидуальные особенности организма уже не тянул, особенно когда третий парень с Гражданки подтвердил, что у него та же фигня. Налицо (а, верней, чуть ниже) уже была тенденция.
Время поразмышлять над этим было, особенно когда впереди две сдвоенные пары «Истории КПСС», и после них в курилке, кажется нашли этому объяснение: наши организмы в течение школьных десяти лет привыкли просыпаться в одно и то же время перед школой: с восьми — до девяти утра. Выработан был определённый биоцикл со своими ритмами, и вполне объяснимый «утренний стояк» приходился как раз на время просыпания.
По дороге в институт мы по привычке досыпали в муниципальном транспорте, а к привычному часу пробуждения как раз прибывали в альма–матер. Всё встало (не там!) на свои места!
…..
Взойдут ли чьи–нибудь уста На член мой, вставший неспроста? Живу, как в каменном лесу: Ведь сам себе не отсосу!ГЕНИТАЛИИ
Скульптор Алексей Штерн, отец Димы Штерна, во времена творческих застоев или просто лёгких алкогольных отдохновений, развлекался тем, что лепил э-э, мужские гениталии во всех анатомических подробностях и всех вообразимых и невообразимых размеров, вплоть до фантастических.
Как–то у Димки забухали, да и ночевать в мастерской остались. Когда я с утра оглядел где я очнулся, меня хватанул лёгкий кондратий: в такой тусовке мне просыпаться ещё не доводилось.
……
Позарастали мхом гениталии, Как только Наталья свалила в Анталию. Чёткая линия, тонкая талия, Вернётся с Анталии — протрёт гениталии.ИЗ ДЕТСТВА
««Сникерс» стал на 20 % длиннее, когда увидел как разворачивают «Алёнку»».
Кстати, когда я в детстве разворачивал эту шоколадку («Аленку»), то у меня, порой, возникала непроизвольная эрекция. С чего бы это?
Подобные чувства я испытывал только к вафельно–шоколадным огромным конфетам «Медведи на лесоповале» («Утро в сосновом бору»).
Интересно, это латентная педофилия с зоофильным уклоном и гастрономической подоплёкой?
ИЗ ЮНОСТИ
Эх, молодость отчего–то припомнилась!
Настоящий закон подлости: это когда ты договорился с девушкой о свидании
И вот, через час она тебе звонит и радостно сообщает, что ей всё–таки удалось уладить свои дела, и она будет у тебя через десять минут: а ты уже выпил весь коньяк, съел все свои кулинарные изыски и подрочил…
«Я шагаю по…» («Культпоход по рукоблудию»)
ЖЕНЩИНЫ
Средь моря лжи — любовь к кому–то.
Каприз? Желанье рваться в бой?
Держи удачу лишь минуту,
Потом — она, уж, не с тобой.
Немного блядь, немного стерва,
Хозяйка собственной игры.
Она — лишь Женщина, во первых.
Всё остальное — во вторых.
…….
«..Какая, в жопу лажа? Мы так полгода жили! Кстати, это уже после того, как ты свои трусы у меня под подушкой нашёл, когда мы двух дур из артистического пивбара «Жуки» ко мне сдёрнули!
От твоей, в воспоминаниях, остались лишь коровьи глаза, плюс необъятная жопа, а от моей — пристрастие к ванной и охота к перемене мест.
После четвёртой бутылки она уверовала, что смена кровати сродни загранпаспорту куда–нибудь в экзотику, и мы переместились уже на ваш диван.
А потом с утра начались твои же вопли:
— Рыжов у меня трусы украл! Под подушку затырил!
…А тётки были забавные, моя — особенно. Пятно родимое на ноге вспоминается, размером с опрокинутый стакан портвейна, да и цветом…»
«…А у меня на Художников, когда жил там Аркашка Грек, периодически к нему под крылышко на ковёр, как к любимому, приезжал уникальный, очарованный им персонаж: тётенька–минетчица (за давностью лет — имя запамятовал).
Косила на оба глаза так, что при её улыбке было совершенно непонятно, кого из нас она пытается соблазнить. Плюс рост гренадера времён Петра Великого.
Но это была фея! Когда у нас заканчивалось всё спиртное, она мило улыбалась остатками зубов, и говорила: «Ну, что, мальчики! Продолжим?».