Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

К десяти часам утра вся громадная площадь перед кремлем, окаймленная маленькими бревенчатыми домиками и пустынными садами, была уже заполнена народом. Вдруг, словно по команде, всполошились нижегородские колокола. Мощно и торжественно загудели кремлевские соборы, им принялись поддакивать посадские церкви и монастыри. Люди стали креститься, стеснило дыхание у многих. Филька влез на дерево около таможенной избы и принялся следить за диаконом.

Проглянуло солнце из-за облаков. Сразу стало теплее, потекло с крыш. Порыжелая ряса в клочьях на диаконе, его большие босые ноги в оковах, цепи и железные зубья рогатки - все это страшно ожило в лучах солнца. Он внимательно вглядывался в толпу, словно искал знакомых среди этих сотен людей, таращивших на него в любопытстве и страхе глаза.

Фильке даже показалось, что диакон смотрит на него, смотрит так, будто хочет сказать: "Не ты ли ковал меня, не ты ли открыл мне путь к моему последнему смертному часу?!" - Чуть с дерева не свалился Филька с перепуга. Но... нет! Диакон смотрит не на него. "Слава богу!
– думал Филька.
– Мало ли тут народа и кроме меня. Зачем ему на нас смотреть?! Мы такие же люди, как и другие... А ковал я по приказу, а не сам... Не я, так другой заковал бы. Законное дело!"

Совесть успокоилась.

Колокольный гул ширился, становился мощным, похожим на непрерывную пальбу пушек. Народ на площади заволновался.

Вылетели из отводной стрельницы Дмитровских ворот в зеленых камзолах конные стражники с плетьми в руках, стали расчищать путь, хлестали плетьми, наседали на толпу задами лошадей, а когда дорога к помосту была очищена, через Дмитровские ворота, из кремля, в митре и черном бархатном саккосе*, похожем на стихарь, но с более короткими рукавами, с посохом в левой руке и с крестом в правой, показался епископ. Сверх саккоса накинут был омофор** - длинный широкий бархатный плат, украшенный крестами. Один конец его с кистью спускался спереди, другой - с золотой же кистью сзади. Одежда эта - знак того, что епископ должен заботиться о спасении заблуждающихся, "подобно милосердному пастырю, который отыскивает заблудшую овцу и несет ее на своих плечах". Омофор и обозначал овцу. А раскольники высмеивали это облачение и говорили: "У пастыря на плече не овца обыкновенно, а кнут". Омофор приравнивали к кнуту.

_______________

* Сааакакаоас - верхняя архиерейская одежда, с рукавами.

** Оамаоафаоар - широкая лента, возлагаемая на архиерея поверх

облачения.

Несколько поодаль от епископа, в сверкающих стихарях, держа в правой поднятой руке светильники, а левой приподняв длинную ленту золотистого ораря, перекинутого через плечо, медленно шли по бокам его такие же рослые, как и епископ, четыре молодых иподьякона. Их обязанность облачать епископа при народе, держать светильники, подавать их ему для осенения молящихся, вообще быть "наподобие апостолов у Христа".

Позади епископа, в почтительном отдалении, шествовали настоятели монастырей и церквей. В пестрых парчовых ризах, кто в бархатных камилавках на голове, кто с открытой головой, шли они нестройно, вразброд, переваливаясь с ноги на ногу, и разноголосо тянули: "Свя-атый бо-о-же, свя-а-атый... кре-е-епкий..."

Впереди всех, выпятив живот и прищурив глаза от солнца, тяжело ступал громадными кожаными ботами по грязи настоятель Печерского монастыря архимандрит Филарет. Он шел и думал с грустью, обращаясь мысленно к Питириму: "Чего ты, пророче святый, на стену лезешь и в гневе своем купаешься и от ярости на людей зубами скрежещешь? Почто бросаешь людей в огненный пламень, обращая их в углие и пепел? Красен мир сей и удобен; столько в нем санов превысочайших, чинов пречестных, украшений златых, одежд роскошных; столько лиц прекрасных...
– Филарет подумал в эту секунду о молодой черничке Феодосии, обращенной раскольнице, ныне обучаемой им православной догматике: - столько лиц прелюбезных, естественную красоту имущих; дщери есть удобрены, приукрашены, яко подобие церкви..."

Отец Никанор - игумен Благовещенского монастыря - шел позади Филарета, уткнувшись в землю. Он думал о том, что последние часы он игуменствует. Питирим накануне сего дня вызвал его и сказал: "Выгоню крестьян распустил, прибыток от тебя не увеличился, а пошел книзу". Варсонофий следовал в хвосте у духовенства, перешептываясь с игуменьей Ненилой. Она кусала губу, чтобы не улыбнуться. Варсонофий говорил ей что-то особенное.

За иереями плыли на горбах чернецов громадные иконы. Затем бесконечным лесом двинулись, лязгая

медными подвесками, златотканные, сверкающие на солнце хоругви, в лентах и еловых венках. Их несли, тяжело шлепая сапогами по размокшему снегу, пыхтя и перекидываясь отдельными фразами, Пушников, Олисов, Калмовский, Овчинников и другие купцы гостиной сотни.

Епископ, благословляя крестом народ, медленно, в торжественном благочинии поднялся на приготовленное для него возвышенное место, устланное коврами и обвитое зеленью еловых ветвей. Внизу, у основания, плотным кругом расположилось духовенство. Хоругви, при пении громадного хора монахов и монашенок, оцепляли и лобное место и кафедру епископа...

Александр с любопытством и легкой усмешкой на губах смотрел на эту церемонию.

Когда громадное кольцо хоругвей застыло в неподвижности, епископ приступил к богослужению. На помост, откашливаясь, поднялся старичок, иеродиакон Гурий, маленький, тщедушный перед великаном Питиримом.

Хор чернецов на всю площадь рявкнул несколько раз "господи помилуй!".

Молебен совершался "о ниспослании побед и успеха в борьбе с внешним и внутренним врагом его императорскому величеству великому государю и великому князю всея великия, малыя и белыя России, самодержцу Петру Алексеевичу..."

Многолетие "кликал" иеродиакон Гурий пискливо, жалко.

Толпа молилась, однако, старательно, ибо каждому человеку, здесь присутствующему, казалось, что на него в упор смотрят черные пронзительные глаза епископа. Многие даже становились на колени, промачивая ноги в той грязной каше, которая покрывала площадь и дороги. Отвешивали несчетное количество поклонов. Хор пел стройно и грустно. Многие богомольцы плакали.

Епископ во время богослужения благословлял крестом не только народ, но и диакона Александра, и даже начинал с него. Диакон смотрел в упор на Питирима, не шелохнувшись. А когда епископ после молебна стал говорить проповедь, он зевнул и отвернулся.

Проповедь Питирима дышала негодованием против людей старой веры, против "злоехидных мятежников, поднимающих оружие на законную власть и тем радующих врагов внешних".

Епископ гремел:

– Что видим мы и у ревнителей старины? Зовутся староверами, кичатся древлим благочестием, а икон многие же их согласия гнушаются, многоженство завели и безбрачие, и хотя Венеру и Диану в избе своей не ставят, а в обиход свой венерино истлевание ввели, губительным развратом и гнусною теменью губят и детей. Был и я раскольником и проклинаю детство свое, как и отрочество... Темень же сия глодала и меня и моих ближних... Ныне прозрел я и увидел свет истинный и пользу народную, ведущую к благосостоянию земному, не токмо небесному...

Затем, указав на диакона Александра, сказал он:

– Спросим сего диакона, вождя раскольщиков, ими почитаемого: отказывается ли он от своих бездельных, поперек жизни стоящих во зло народу догматов?

Диакон Александр отрицательно покачал головой, ответив громко:

– Нет!
– и потом крикнул: - Царю - тело, богу - душа! "Богово богови, царево - царю!"

Вытянув шею из рогатки, потрясая руками в цепях, Александр обратился к толпе:

– В книге Паралипоменон о царе Озии и Сауле сказано: "Саул царь, священническую власть восприняв, погуби царство". Почто же царь наш, священническую власть от церкви отторгнув, в руки своя забирает? И делает орудием своим, чтоб объярмить народ?! Почто губите вы народ, прикрываясь именем господним?! Плач, слезы и стенания обездоленных вы приносите в дар тирану? Чем красуетесь вы? Чем боретесь вы с нами? Плахой! Гонители правды, не боюсь я вас! Не устрашите вы меня, вы - убогие холопы царя!

Питирим, также обращаясь к толпе, сильным голосом сказал:

– Слышите? Лишился рассудка раскольничий вожак. Не знает он того, что цари христианские начальствуют над христианами не поелику христиане суть, но поелику человецы, коим образом могут начальствовать и над иудеями, и махометанами, и над языки. Тем же властительство царей о телесах паче, нежели о душах человеческих. Духовная же власть наша свободная и о душах печется как самих же царей, так и рабов их... Цари подвизаются с врагами видимыми; духовная же власть - с невидимыми.

Поделиться:
Популярные книги

Попаданка 3

Ахминеева Нина
3. Двойная звезда
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Попаданка 3

Ученик. Книга третья

Первухин Андрей Евгеньевич
3. Ученик
Фантастика:
фэнтези
7.64
рейтинг книги
Ученик. Книга третья

Два лика Ирэн

Ром Полина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.08
рейтинг книги
Два лика Ирэн

Одержимый

Поселягин Владимир Геннадьевич
4. Красноармеец
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Одержимый

Испытание Огня

Гаврилова Анна Сергеевна
3. Академия Стихий
Фантастика:
фэнтези
9.43
рейтинг книги
Испытание Огня

Измена. Возвращение любви!

Леманн Анастасия
3. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Возвращение любви!

An ordinary sex life

Астердис
Любовные романы:
современные любовные романы
love action
5.00
рейтинг книги
An ordinary sex life

Миф об идеальном мужчине

Устинова Татьяна Витальевна
Детективы:
прочие детективы
9.23
рейтинг книги
Миф об идеальном мужчине

Девятый

Каменистый Артем
1. Девятый
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
9.15
рейтинг книги
Девятый

Невеста клана

Шах Ольга
Фантастика:
попаданцы
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Невеста клана

В семье не без подвоха

Жукова Юлия Борисовна
3. Замуж с осложнениями
Фантастика:
социально-философская фантастика
космическая фантастика
юмористическое фэнтези
9.36
рейтинг книги
В семье не без подвоха

Возвышение Меркурия. Книга 15

Кронос Александр
15. Меркурий
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 15

Его огонь горит для меня. Том 2

Муратова Ульяна
2. Мир Карастели
Фантастика:
юмористическая фантастика
5.40
рейтинг книги
Его огонь горит для меня. Том 2

Младший сын князя

Ткачев Андрей Сергеевич
1. Аналитик
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Младший сын князя