Питомник богов
Шрифт:
Марков читает дальше. Отчёты о полётах и ремонтах скегера. Кидрония, Бальсана, снова Кидрония…
«О! А вот это уже интересно!» – Марков передвигает джойстик. На экран выводится отчёт о полёте «Серенитис» в систему звезды Боллота в четыреста втором году. Согласно отчёту владелец скегера инспектировал работу компании по монтажу новых жилых модулей обитаемой исследовательской станции.
На экране снова корвет-лейтенант.
– Перекиньте мне материалы по станции 944 в системе Боллота, срочно! – приказывает ему комиссар.
Через тридцать секунд он вчитывается в сертификат научно-исследовательской станции 944.
На первый взгляд ничего особенного.
«Но почему, – спрашивает себя Марков, – заказчик обратился не к солидным строительным корпорациям с их опытом реставрации подобных объектов, а к местечковой фирме? Она до этого вообще не занималась автономными станциями, а специализировалась на подводных отелях. Какова была мотивация у заказчика? Коррупция? Патриотические соображения? Кто там был заказчиком?»
Заказчиком оказался ноланский Университет имени Сидни Столкина.
«Ага! Университет! В университетах всегда можно найти гнёзда недовольных властью и недобитых мятежников», – решает Марков. Он приказывает невидимым функционерам на Ноле:
– Пошлите беспилотный корвет из резерва Второго флота для инспекции системы Боллота. Полная инспекция системы на предмет обнаружения искусственных объектов, сигналов, излучений. Пусть всё там обшарит.
– Будет исполнено, комиссар! – громко звучит под его черепной коробкой. Тиррониец морщится. Он ещё не привык к такой необъятной власти.
«И всё-таки это здорово, Рене, – говорит он себе, – когда вот так, по одному лишь твоему слову, целый корвет отправляется куда надо. Или куда не надо».
7
Станция на карликовой планете 4 КВ016:54 в,
окрестности звезды Боллота, Сектор Кастора,
2 октомбрия 416 года Эры Восстановления
– Здравствуйте, баронесса, – Вольск останавливается на пороге крошечной комнатки. Её спартанский интерьер освещают галогеновые лампы. Примитивные, но достаточно мощные.
– Входите, Алекс, – Гвен Вей встречает его улыбкой. – В этих апартаментах мой титул звучит забавно.
– Вполне нормальное помещение. Здесь мы все в тесноте.
– Кроме вашей очаровательной Тамы.
– Она теперь Шерма.
– Да, я всё забываю. Но не будем о ней.
– Не будем.
– Говорят, «Максвелл» практически готов к полёту?
– Я слышал об этом, – Вольск любуется переливами света на волосах арпикранки. – Но не могу представить, чтобы
– Наверное, они его модернизировали. У них тут есть заводы.
50
Между Сектором Кастора и Агрегатом Ориона находятся плотные туманности, известные земной астрономии двадцать первого века (в Агрегате Гиад, в окрестностях Канопуса, в направлении Конской Головы и другие). Полёты по обычным траекториям в этих областях невозможны.
– Да, весьма продвинутое поселение. Вы не знаете, Гвен, где мы находимся?
– Они не говорят, и это понятно. Партизаны. Но я была около панорамного иллюминатора. Кастор рядом. Светит не тусклее местного солнца. Мы где-то в его секторе.
– Я думаю, что это либо система Лимбы, либо Боллота. Планет земного типа здесь нет, но зато масса всяких мусорных астероидов, пылевых поясов и кометных скоплений. При большом желании можно спрятать целый флот.
– Корабли императора, пожалуй, уже прочёсывают сектор. Партизаны наверняка знают, что обнаружение этого поселения – вопрос времени. Поэтому, Алекс, надо быть готовыми к тому, что старт могут объявить в любой момент. Всегда мечтала побывать на древних планетах Тёмного Агрегата. Но не думала, что отправлюсь к ним по принуждению.
– Вам тоже дали отчёт экспедиции Анволи?
– Да.
– Вы заметили, что их киборги и вертолёты терпели аварии в основном над плоскогорьем Поланского.
– На картах оно очень обширное, занимает почти треть Западного континента Фаренго. Аварии происходили в районах, удалённых друг от друга на сотни и тысячи километров.
– Три аварии в одном районе. Расстояние между точками последних сеансов телеметрии от трёхсот до трёхсот пятидесяти километров. Там что-то есть.
– Возможно, – невесело кивнула Вей. – Хотя, по-моему, триста километров – это значительное расстояние… Там, на плоскогорье Поланского, погибла Сайна. Она сегодня мне снилась…
– Вы вместе с ней были на Сельве?
– И там тоже, да… Но я вот о чём, Алекс: в отчёте экспедиции есть её личная запись. Черновик официальной академической заявки на открытие. В нём Сайна сообщает, что обнаружила на Фаренго фрагменты древней симбиотической жизни. Фрагменты разрозненные, но вполне функциональные. Она провела предварительный анализ их геномов. По её мнению, жизнь на Фаренго катастрофически деградировала. А во сне она сказала: «Планета, которую лизнула тьма». Похоже на стихи. Но Сайна терпеть не могла стихов.
– Это же сон, Гвен.
– Я верю в сны. Сны не случайны.
– Шерма пишет стихи.
– Да, я слышала.
– Может, она залазит в наши головы со своими стихами, когда мы спим? Она ведь телепатка.
– Надеюсь, Алекс, что вы ошибаетесь. И вообще, мы же вроде договорились: о Шерме не говорим.
– Простите, Гвен.
– Понимаю, Алекс, ваши чувства к этой девушке…
– Давайте говорить о Фаренго.
– Давайте, – в улыбке Вей скользнула грустная ирония. – Вы помните разговор в «красной комнате»? Тогда было сказано, что ящеры не допускают людей к тайнам Фаренго.