Питомник богов

Ешкилев Владимир Львович

Гнездо гыргов должно быть уничтожено.

Такова воля императора.

Своё присутствие при погрузке Зоран объяснил себе как акт уважения к этой воле. Акт, не требующий свидетелей.

Контейнер выплыл из портового шлюза подобно тупорылому дирижаблю давних времён. С высоты поста он не выглядел огромным, но Зоран знал, что скрытая в контейнере ракета весит около ста тонн. Манипуляторы кранов зацепили его за магнитные скобы и втащили на операционную площадку. Внешне обычный грузовой контейнер. Серебристый, с поперечными рёбрами жёсткости и мелкой россыпью датчиков. В таких обычно хранят воду или молекулярный субстрат для приготовления высококачественной синтетической пищи. Этот контейнер не отправят в глубины корабельного чрева. Его закрепят рядом

со шлюзом, а над ним в специальной нише спрячется киборг-охранник. Только сигнал с коммуникатора Зорана сможет активировать содержимое семьсот шестьдесят седьмого. Двадцать три минуты понадобится, чтобы контейнер покинул борт линкора. Уже в космосе рассыплется его маскировочная оболочка, и похожая на чёрную гантель ракета устремится к цели. А до тех пор экипаж «Эйн Софа» будет считать, что самое грозное оружие их корабля – одноразовые кассетные гамма-лазеры, способные прожечь насквозь небесное тело размером с Луну.

Когда-то на Сельве Зоран охранял главный шлюз порта. Единственного на планете порта, который принимал большие грузовые корабли. В том шлюзе всегда было мокро. Каждый день на планете шли дожди, а внутри, в карантинной зоне, контейнеры попадали под едкий душ, смывавший грибки и хищную сельвийскую фауну. Вода в шлюзе доходила до колен охранников, она кишела червями и насекомыми. Иногда в шлюз прорывались змеи. Шустрые и крупные сельвийские змеи. Они плавали в воде быстрее любой земной рыбы и достигали трёх метров в длину. Ксенобиологи говорили, что взрослые особи вырастают до десяти метров, но такие гиганты около порта не водились. Трёхметровые водились, а десятиметровые – нет. Охранники – киборги и люди – почти всегда успевали обнаружить и уничтожить змей на подступах к карантинной зоне.

Но однажды змея добралась до монтажной площадки. Она была дважды ранена и потеряла способность к длинным молниеносным броскам. Но всё равно это была быстрая, очень быстрая тварь. С чёрным блестящим телом и радужным шипастым гребнем, на котором серебрилась ядовитая слизь. Змея выпрыгнула из сливного жёлоба и впилась в шею оператора. Они упали на контейнер – змея и оператор. На большой контейнер, почти точную копию семьсот шестьдесят седьмого. Там, на крышке контейнера, Зоран убил чёрную змею. Там умер незадачливый оператор. Его красная кровь смешалась с лиловой кровью змеи и с той бесцветной жидкостью, которой обмывали контейнеры. Из-за этого случая Зоран потерял сержантские нашивки и престижную должность. Потом его отправили в сельвийские болота, сопровождать группу ксенобиологов. На Сельву в те годы прилетало много ксенобиологов…

Короткий звуковой сигнал возвратил Зорана в реальность. Механизмы шлюза замерли. На клешнях монтажного робота вспыхнули синие огни точечной сварки. Контейнер занял своё место у внутренней переборки, похожей на гигантский дамский веер. Зоран ещё раз окинул взглядом чрево линкора. Потом сошёл с площадки поста, пересёк ангар скегеров и сел в лифтовую капсулу. Пора возвращаться в жилые отсеки. Отсюда до командирской рубки чуть менее пяти километров.

36

Карантинная станция «Врата Белой розы»,

орбита планеты Аурелия (6 КА81:4),

система звезды Мийтры,

18 януария 417 года Эры Восстановления

Вольску снится гнездо гыргов. Его кромешную тьму освещают только вспышки порталов, созданных норнами, и бледные пузырчатые огни на спинах гыргов-хищников. В глубине гнезда чернее самой тьмы, непрогляднее Тёмных Путей. Там Великая Мать гыргов поглощает пищу и производит своих кормильцев. Вольск не видит, как это происходит. Ему не разрешено увидеть самого жуткого из монстров Большого Космоса. Только тьма и предел тьмы свидетельствуют о Великой Матери и её чудовищной жизни. Тысячи толстолапых рабочих гыргов уносят во тьму пищу и возвращаются к порталам за новыми порциями. Мать голодна. Вечный голод терзает её могучее, необъятное слепое тело. Вросшую в планету плоть,

зловонную массу, заполнившую подземные каверны. Отдалённые части огромного тела могут отмирать и гнить в собственных испражнениях, вместо них вырастают новые. Вырастают для вечного голода и вечного размножения. Вольск хочет УВИДЕТЬ Великую Мать гыргов. Но операторы сна упорно отказывают ему в этом. Он видит только тьму и потоки рабочих гыргов, несущих пищу своей королеве. Пищу, добытую на сотнях опустошённых планет, кровавые клочья гибнущих, вопящих от ужаса и боли миров.

Он слышит Голос:

«Великая Мать не должна была дожить до третьего цикла. Её породило неизъяснимое, первобытное бытие изначальных рас. Странная жизнь разумных существ, рождённых среди синих звёзд и свирепых вихрей юной Галактики. Великая Мать несовместима с новой жизнью. Или новые расы уничтожат её, или она остановит новую жизнь».

«Кто говорит со мной?» – «Ушедшие». – «Кто вы?» – «Мы ушли в скорби, надеясь на вас». – «Вы магонийцы? Ориониты?»

Молчание. Адские огни гнезда гыргов гаснут. Теперь вокруг только тьма.

«Надеясь на вас…» Голос затихает, наползает глухое безмолвие. Наползает смерть.

Вольск просыпается.

Он долго смотрит на белый потолок карантинного блока.

Надеясь на вас…

Перед ним вновь проносятся картины его видений в Питомнике. Лица древних гуманоидов, беспредельная обречённость в глазах последних женщин гибнущей расы. Если Великая Мать гыргов не будет уничтожена, он увидит такую же обречённость в глазах жены, в глазах Гвен, в глазах Овиты.

Надеясь на вас…

Не предал ли он их, вступив в сговор с посланцем Г’ормы? Почему гырги опустошили планеты гуманоидов и не тронули планеты ящеров? Действительно ли г’ормиты хотят уничтожить Великую Мать?

Раса ящеров, размышляет Вольск, похожа на мост между изначальными расами типа Ползучих Отцов и теми, кого Голос назвал «новой жизнью». Ящеры застали угасание изначальных и теперь наблюдают, как гуманоиды пытаются найти своё место в Большом Космосе. Сочувствуют ли они «новой жизни»? Судя по всему, нет. Они её боятся. Похоже, они рассматривают гыргов как своеобразный «фактор сдерживания» гуманоидов, которые очень быстро размножаются и осваивают новые звёздные системы. В том арпикранском учебнике, где описывались инопланетные расы, указывалась численность ящеров. На Г’орме их живёт сорок миллионов, а на шести колонизированных планетах ещё около миллиона. Капля в море по сравнению с миллиардами людей на десятках планет. Но орионитов и магонийцев тоже было много. И где они? А ящеры жили до них, жили во времена их расцвета и живут теперь, когда древние гуманоиды стали легендой. Наверное, г’ормиты считают земную расу такой же эфемерной расой-скороспелкой, вздувшейся наглым пузырём. Расой, обречённой на бурную экспансию, кризисы и быстрое угасание.

Надеясь на вас…

Они на нас надеются. А мы, ещё не научившись преодолевать более двухста парсеков, пытаемся противостоять чудовищу, погубившему великих Отцов. Тех, которые путешествовали по всей Галактике, как по собственному дому. Мы – самонадеянные выскочки. Так думают г’ормиты. И ждут. Ждут. Сволочи хвостатые.

Вольск встаёт. Кушетка вдвигается в стену. Он включает коммуникатор. На экране появляется лицо ксенобиолога.

– Приветствую тебя, доктор Одолия Гвендолин Маккослиб, урождённая баронесса Вей, – говорит археолог, изображая поклон.

– Здравствуй и ты, старший специалист Александр, урождённый Вольск, – в тон ему отвечает супруга опального адмирала.

– Ты получила мою аналитическую записку?

– Да. Я удивлена.

– Чему?

– Я не думала, что тебе в Питомнике дали столь обширные знания о втором гнезде гыргов. Я вообще мало что помню о Питомнике.

– Я тоже немногое помнил. А потом память вернулась.

– Поздравляю.

– Стоящая на краю, – внезапно произносит Вольск, впиваясь глазами в лицо Вей.