Питомник. Книга 1
Шрифт:
– Люся, у мамы Зои в подвале живут чудовища?
– Да. Вампиры, ведьмы, черти, мертвецы. Я боюсь, я не хочу.
– А кто оторвал кукле голову?
– Бака, – прошептала Люся и тут же зажала рот ладонью.
– Кто это?
– Злой дух, человек-волк.
– И зачем он это сделал?
– Чтобы убить.
– Кого?
– Не знаю, кукла была как будто этот человек, которого хотели убить. Они так играли.
– Кто они?
– Все ребята.
– Ребята у мамы Зои?
– Нет! Я к маме Зое не хочу, – Люся вдруг замерла с открытым ртом, несколько секунд глядела куда-то мимо
– Люся, ты знаешь свою фамилию?
– Коломеец Люся, восемьдесят пятого года.
– А как фамилия мамы Зои?
– Я спать хочу, я сразу усну, я буду хорошо себя вести, – пробормотала девочка и широко зевнула.
– Мама Зоя тебя удочерила и дала тебе свою фамилию, – Евгения Михайловна взяла Люсю за руку, – ты должна мне ее назвать, тебя никто не будет ругать за это.
– Я Коломеец Люся, я не хочу другую фамилию, я хочу домой, позвоните тете Лиле…
– Хорошо. Как фамилия Руслана?
– У Лоа нет фамилии. Ему не нужно…
– А мама Зоя тоже Лоа?
– Руслан Лоа Барон Самади, мама Зоя Лоа Маман Бригит.
– Они муж и жена?
– Нет.
– У мамы Зои другой муж?
– Был. Но умер.
– Когда?
– В том году.
– Как его звали?
– Папа Василий.
– Отчего же он умер?
– Долго болел. Лежал в кровати, не двигался, только кушать просил. А потом умер. Я спать хочу, я сразу усну…
– Хорошо, Люся, сейчас ты будешь спать. Только скажи, ты помнишь свою родную маму? Ее звали Ольга, – ласково произнесла Евгения Михайловна.
– Да. Я помню маму Олю. У нее светлые кудрявые волосы, как у тети Лили.
– Она погибла. Это тоже было испытание Лоа?
– Нет. Она сама себя убила. Прыгнула на улицу из окошка и разбилась. Лоа ни при чем.
– Ты это видела или тебе кто-то рассказывал?
– Я спала, ничего не помню. Можно, я посплю? Тетя Лиля придет, вы меня разбудите, хорошо? – Она закрыла глаза, лицо ее обмякло, расслабилось. Она уснула моментально. Евгения Михайловна несколько минут сидела на краешке койки, низко опустив голову, и слушала тихое, тревожное сопение девочки.
«Ведь не могла она все это сочинить. Она говорит о том, что знает, что видела своими глазами. Похоже, речь идет не об одном маньяке, а о целой команде психопатов, – думала доктор Руденко, – сейчас столько развелось всяких чудовищных сект. Сатанисты, любители черной магии. Но каким образом попала к ним эта девочка? До сих пор она упрямо повторяла, что убила. А теперь говорит совсем другое. Вероятно, правду. Значит, ход с конфетами оказался верным».
Идея принести Люсе коробку шоколада «Черный бархат», точно такую, какая лежала на столе в ночь убийства, пришла в голову Евгении Михайловне после того, как Бородин в кафе натянул на себя жуткую маску черта. Она чувствовала, что Люсю надо сдвинуть с мертвой точки, сломать психологический ступор. Демонстрировать ей черта Евгения Михайловна раздумала. Испуг только усугубил бы проблему. А вот радость могла пойти на
Наконец, как будто очнувшись, Евгения Михайловна бесшумно вышла из палаты, отправилась в свой кабинет, закрыла дверь и записала все, стараясь не упустить ни слова.
Черный бронированный джип мчался по главной улице подмосковного города Лобни на огромной скорости, весь прочий транспорт в панике жался к обочинам, пешеходы шарахались, самые впечатлительные вскрикивали и провожали черного убийцу возмущенными, испуганными взглядами. На выезде из города молоденький инспектор у поста ГАИ выскочил на шоссе, но вовремя был остановлен старшим товарищем.
– Запомни их и никогда не трогай, – тихо и мрачно сказал старший младшему.
– А кто это?
– Неприкасаемые.
Джип между тем свернул с шоссе на проселочную дорогу, миновал живописную дубовую рощу, за которой прятался дачный поселок, свернул еще раз, проехал вдоль высокого глухого забора, остановился у железных ворот и коротко просигналил. Ворота грохнули, тяжело распахнулись. За ними была аккуратная зеленая лужайка, обрамленная молодыми березками, и красный кирпичный двухэтажный дом. Маленькая худенькая девочка лет пятнадцати в спортивных трикотажных штанах с вытянутыми коленками и линялой широкой футболке закрыла ворота и встала перед джипом, сложив руки на груди.
Из машины резво, как мяч, выскочил накачанный бритоголовый коротышка в белом легком костюме, вслед за ним неспешно вылез мужчина лет тридцати в голубых джинсах, мятой красно-черной клетчатой ковбойке и темных очках.
– Кто дома? – обратился коротышка к девочке.
– Во-первых, здравствуйте, – девочка сдула со лба рыжую челку, – во вторых, вы не предупреждали, что приедете, и поэтому дома никого. Только я и Ирка со Светкой.
– Где остальные? – поинтересовался красно-черный и потянулся с хрустом.
– Мама Зоя поехала в Москву к косметичке, про других не знаю. Так вы чего не предупредили?
– Когда вернется?
– Кто, мама Зоя? Обещала вечером, часам к семи.
– А Руслан где?
– Сказала, не знаю. Он мне не отчитывается.
– Не груби, – коротышка легонько толкнул девочку в плечо кулаком, – где близнецы?
– У себя в комнате, дрыхнут, кажется.
– В два часа дня?
– Это их дело. А вы кто? – девочка смерила красно-черного долгим оценивающим взглядом. – Снимите очки, я что-то вас не узнаю.
Красно-черный открыл было рот, чтобы ответить, но коротышка ответил за него:
– Будешь приставать, урою, – и звонко шлепнул девочку по спине, она охнула и закашлялась.
Гости направились к дому, девочка последовала за ними, но коротышка остановил ее жестом. Внезапно она поймала его руку, притянула к себе с неожиданной силой, так, что он едва удержался на ногах, и быстро зашептала на ухо:
– Гулливер, ты сделал, что обещал?
– Отвянь, – оскалился коротышка.
– Гуличка, ну пожалуйста, поговори с ним, умоляю, что хочешь для тебя сделаю!