Плацдарм [трилогия]
Шрифт:
– Жалко, кота у нас нет… Колдунов!
– рявкнул он своему ординарцу.
– Тащи мешки в дом! За кота будет, - подмигнул офицерам.
– Ишь, какие усищи отрастил!
Услышав такое обычное слово, Глеб невольно погрустнел. Дом.
Чем-то мирным пахнет, а тут…
Колесишь и лазишь по местным горам и степям без устали, и что-то нет никаких оснований думать, что за это время наступит мир. Поэтому хочет он того или нет, а еще не раз придется ему столкнуться и с кровью и со смертью. На то она и война…
Капелька росы медленно, словно нехотя поползла по иголке горного кедра. Немного подождала на ее кончике, набухла от сырости
Оттого, что что-то мокрое и холодное шлепнуло его по носу, Глеб вздрогнул, поморщился, оглушительно чихнул и открыл глаза.
Седой туман тяжелым одеялом укрыл землю от ночного холода, спрятав от любопытных глаз и небо, и звезды, и горы и даже нижние ветви растущих на них деревьев. Он был настолько плотным и между тем невесомым, что казался облаком, уставшим летать среди бледнеющих звезд и решившим немножко вздремнуть на склоне лесистой горы. Нижний край его не опустился до самой земли, словно опасаясь потревожить сладкий предрассветный сон, а лениво колыхался потолком зала волшебного дворца, у которого совершенно отсутствуют стены, а редкие стволы деревьев служат причудливыми колоннами.
Увиденная картина была настолько фантастичной, что спросонья сразу и не понял - явь ли это или начинается новый сон.
Согласно донесениям разведки и рассказам дружественных аборигенов и купцов, тут проходил один из важнейших караванных путей.
Внешне, конечно, это было трудно заметить - горы, ничем особенным не отличающиеся от других, обыкновенная широкая тропа с редко встречающимися бедными кишлаками. Но по этой тропе тысячелетия назад уже шли караваны. Погонщики верблюдов пристально смотрели по сторонам, опасаясь засады, а на этом самом месте, где они сейчас сидят, возможно, сотни лет назад мог сидеть какой-то разбойничий атаман, местный Разин или Шамиль, высматривая будущую добычу, а остальные воины прятались в тени деревьев, ожидая сигнала. Ведь во все времена племена горцев часто промышляли разбоем. И не из-за того, что они такие плохие - просто в горах вырастить хороший урожай - большое везенье. А тут чуть ли не под самым носом проходят один за другим караваны с несметными по местным меркам сокровищами. Как устоять перед искушением? Удачно проведенная засада - и ты уже не бедняк. Тебя все уважают, жены становятся ласковее и любят крепче, сказители поют песни, заносчивые вожди более богатых и сильных родов и племен зовут тебя на пиры и не прочь отдать за тебя или твоего сына дочь.
И неудивительно, что чужаков, пусть и на железных повозках и с дальномечущим оружием, воспринимают как такую же законную добычу. И что, в сущности, поменялось? Те же горы, та же дорога, те же ценные грузы. Хозяева их хорошо вооружены? Ну, так и купцы и караванщики всегда были неслабым противником!
Кто они для этих гор?
Букашки, пылинки.
Люди приходят и уходят, а эти горы как стояли миллионы лет, так и будут стоять дальше. Эта тропа, проложенная кем-то тысячелетия назад, в жизни исполинов всего лишь миг, независимо от того, зарастет ли она со временем травой или превратится в шикарное шоссе. Жизнь гор для людишек и их дел - вечность, а для вечности жизнь самих гор - ничто. Так устроен мир.
Те, кому было положено, продолжали вести наблюдение, затаившись в рощице.
С любопытством следили за копошащимися чужинцами, колдующими над своими металлическими нетварями. Действия пришельцев были для них непонятны и необъяснимы.
А вот сами люди,
Окружили себя дозорами и думают, что находятся в полной безопасности. А тут у них под самым носом, да еще буквально в трех соснах, где и медведь не спрячется, схоронился целый отряд горских следопытов-прознатчиков. Ну, отрядом это, положим, не назовешь. Скорее тот же дозор. Но и десяток храбрых горцев, находящихся на родной земле, способен творить чудеса. Если же с ними еще и сильный чародей есть, то берегитесь, пришельцы.
С уважением и затаенным страхом поглядывали на сухую долговязую фигуру в черном балахоне, сидевшую прямо на земле, на сухом валежнике.
Две недели назад появился он в шайке Мустара Лучника.
Пришел и, запершись в покоях атамана один на один, долго о чем-то шептался с одноглазым бандитом. Когда дверь, наконец, распахнулась, и собеседники вышли к остальным парням, горцы заметили, что на Мустаре прямо-таки лица нет. Бледный, осунувшийся, с трясущимися руками. Заплетающимся языком поведал всем, что достойный Эрдигор будет помогать им в борьбе со злобными захватчиками, пришедшими из Степи.
И ладно, лишняя пара рук никогда не помешает. Лишь бы под ногами не вертелся и не мешал. А то знаем мы их, равнинных. Ничегошеньки не смыслят, как себя в горах вести надо. Горы, они особого подхода от воина требуют. Тут слегка зазеваешься, оступишься - и поминай как звали. То ли в пропасть свалишься, то ли камешек стронешь, а он за собой целый обвал-лавину потащит.
Однако Эрдигор оказался совсем не похожим на равнинных и городских зевак.
Чувствовалась в нем некая Сила. Ходил осторожно, как будто вовсе не касаясь стопами земли, а летая на ладонь над камнями. И опасность чуял на полчаса раньше, чем горные «волки».
А уж какие штуки выделывал. Таких фокусов ни один здешний маг, даже в самом Раввине, проделать не умел.
Не единожды выручал горцев, то огненные шары в чужинцев метая, то стрелы и дротики направляя против ветра прямо в цель. И еще эти его бледно-сиреневые молнии. Вот ведь чудо из чудес. Как долбанет такая по железной нетвари пришлецов, так практически на куски ее разрывает. А обычные пламенные шарики на оное не способны. Человека прихлопнуть - это пожалуйста. Но гигантскую черепаху из брони не сдюжат. Шаманы сказывают, все потому, что на броне специальные защитные руны намалеваны.
Да, молния - это сила. Жаль только, что не может ее чернобалахонник более одной за раз сделать. Потом долго отдыхает, обессиленный.
Сегодня как раз пообещал сотворить такое чудо. Повелев, лишь начнется среди пришлецов паника, хватать одного или двух пленных, как получится, и волочь в лагерь Мустара. Но чтоб обязательно живьем доставить. За это отсыплет каждому по горсти серебра.
А они что? Они завсегда, пожалуйста. Дело-то привычное. Сколько лет людокрадством промышляют.
Вот Эрдигор встал с земли и засучил широкие и длинные рукава своего балахона. Ага, значит, сейчас начнется потеха.
Разбойники приготовились.
Бледный человек в черном балахоне вытянул руки вперед, растопырив пальцы.
Некоторое время ничего не происходило. Головорезы даже разочарованно стали перешептываться.
Но вот по пальцам Эрдигора пробежала заметная дрожь, а между ладоней появилось бледно-сиреневое мерцание. Завихрилось малым бурунчиком. Сложилось в нечто напоминающее то ли стрелу, то ли дротик. Поднялось на уровень глаз чародея.
Маг что-то буркнул себе под крючковатый нос, и стрела-молния сорвалась вперед.