Плацдарм

Недозор Игорь

— Хорошо бы так, но как он оказался здесь одновременно с этими? Похоже на заговор, командир…

— Разберемся, — поигрывая желваками, процедил сквозь зубы сардар.

Да, воистину, если все идет слишком хорошо, то ожидай какой-нибудь пакости!

Бывший Сарнагарасахал.

Степь перед горами Летящего Льва

Посреди каменистой неровной степи на вершине

холма стоял бронетранспортер, уставив в горизонт грозно воздетую пушку. Внизу, у подножия холма неровным кругом выстроились такие же бронезвери и грузовики.

В центре круга торчали треплемые ветром шатры и выгоревшие армейские палатки, дымили костры и одинокая полевая кухня, бродили фигурки в хаки. Сложенные в разных местах мешки и снующие туда-сюда люди очень напоминали экспедицию, совершенно случайно натолкнувшуюся на развалины какого-то древнего поселения и спешащую поскорее начать раскопки, чтобы определить, в какую эпоху и кто именно жил раньше в этом диком, безлюдном месте.

Неловко топтались автоматчики и стрелки из местных, которым в массе автоматов не доверяли — не из сомнений в верности, хотя Стогов, например, и по сию пору смотрел на них искоса. Недостаток боеприпасов заставил вручить скорострельное оружие лишь немногим, кто учился еще во времена до закрытия дромоса. Командиры, увы и ах, не могли ни позволить тратить драгоценные патроны на обучение пополнения, ни тем более — палить в белый свет как в копеечку.

Оставшимся бойцам выдали ТТ, ППШ, да еще изобретение Бровченко — ракетницы, переделанные под стрельбу самодельными патронами, сделанными из сигнальных и набитыми самодельным же пироксилиновым порохом, в соединении с ракетами, снаряженными жаканами или картечью. Били они недалеко, но как оружие ближнего боя вполне годились. Тем более что при выстреле давали шикарный выброс цветного пламени метра в два, приводившего местных жителей в полный ступор (проверено в стычках с разбойниками и степными мародерами).

Высунувшись по пояс из верхних люков БТР-80, двое мужчин с автоматами на изготовку старательно осматривали окрестности. Старший — уже начавший седеть крепыш с двумя звездочками прапорщика на выгоревших погонах, время от времени прикладывал к глазам старательно обернутый в мохнатый войлок полевой бинокль (не дай бог, случайно разобьешь — оптика для гарнизона стоит куда дороже тех же патронов, ибо «гляделок» и десятка не наберется).

— Смотри, Алексеич, — бросил второй, старший лейтенант Глеб Бобров, — сайгаки внизу…

И в самом деле, на противоположной стороне холма из низких зарослей тамариска появились три сайгака — взрослый самец, молодая самочка и сеголеток.

— Эх, поохотиться бы… — Лейтенант мечтательно повел стволом автомата. — Хоть свежатины бы поели…

— Угу, а чем нас, по-твоему, Анохин за расход боеприпасов накормит? Сказать или сам угадаешь?

Но тут же запнулся. Из-под ветхой парусины, растянутой на корявых рогульках, выбрались два бойца их экипажа. Оба в подобии песчанки.

Правда, из местного грубого холста и пошитой вручную. У одного под мышкой арбалет, другой держал лук с наложенной на тетиву стрелой.

Это были солдаты самообороны из местных. Тот, что с луком, — городской пастух Симо Ракар, а арбалетчик — старший сын кожевника из Зеленой слободки — Уфас Нит. Оба буквально на коленях упросили взять их в этот поход. Прежде они были воинами Сарнагарасахальской империи и явно тяготились мирной жизнью.

— Туварыс натчальниик, — выдавил Уфас по-русски, — разырешытте бобыть мяса? Из рушшья стрелать нельзя, а лук мошно веть?

— Разрешаю! — бросил лейтенант, еле-еле удерживая усмешку от забавного акцента парня.

Хотя и корил себя за нее про себя — вон небось абориген неграмотный русский выучил, а ты до сих пор двух слов связать не можешь, не в пример тому же Владимиру Алексеевичу Непийводе! Но и у прапорщика, и у прочих солдат были хорошие учителя, верней, учительницы, а он вот все один.

Оба бойца по-неуставному поклонились и направились к обрыву, под которым мирно паслись сайгаки, отсюда казавшиеся маленькими рыжими пятнышками.

— Вот времена настали, — вздохнул Алексеич, — в поход идем, в важный, а оружие справное-то не у всех есть!

Бобров грустно кивнул.

Что было, то было. Мало того, что рейдгруппа лишь на две трети состоит из нормальных солдат Советской армии, а треть — это местные жители — не все даже успели послужить в «экспериментальных ротах», и мало что не у всех обычное оружие — так вот еще и лучников уже приходится на службу привлекать.

А с учетом того, что запасы патронов, несмотря на все старания, тают, то вполне возможно, недалеко время, когда придется еще сажать лучников на броню.

Правда, этих двух ребят в поход взяли не от нехватки людей, а по их огромной просьбе.

К тому же — мало ли как сложится обстановка — лук и арбалет, как известно, отличаются тем, что почти бесшумны, а среди сотен стволов гарнизона как назло ни одного с глушителем.

— Ну, чего, — осведомился пастух у кожевника, — попадешь ли из своей мышеловки в козлика? Тут ведь как-никак шагов триста будет?

— А я тебя и спрашивать не буду, бараний повелитель, — самодовольно бросил кожевник, отставив ногу, как бы готовясь к стрельбе. — Ясно же, что не попасть, когда это бродяги степные стрелять умели метко?

— Ну-ну, — белозубо улыбнулся Симо, — а если вспомнить, как наши вас при моем деде под Рубарасом покосили? Десять тауф легло тогда — вот такими вот луками вас к вашему Черному Солнцу отправили.

— Отставить разговорчики! — рявкнул с высоты бронемашины Глеб, хоть и плоховато изъяснявшийся на местном наречии, но хорошо понимавший его. Он заметил нехороший блеск в глазах Уфаса. — Если есть охота — охотьтесь…

Обиженный Уфас отступил обратно и вновь сел под импровизированный навес, всем своим видом показывая: «Да мне-то что…»