Плацдарм

Недозор Игорь

Но ничего не произошло.

Осторожно подняв голову, они увидели прежний пейзаж — скалистые обрывы и гребни, наезженная дорога и туманное марево…

Пять минут бойцы облегченно утирали пот и перешучивались, думая, что все и в самом деле кончилось.

Потом из дромоса вынырнули грузовики — один, другой, при этом как-то непонятно вихляя… Машины, ползущие как букашки, принялись юзом тормозить, расползаясь по дорожной ленте…

Не доезжая до часовых, авто вдруг начали съезжать на обочину.

Ефрейтор Чирков неуверенно поднял трубку полевого телефона.

Но от западных

ворот Октябрьска уже мчались машины, среди которых мигала проблесковым маячком «таблетка», за которой пылил фургон полевой лаборатории спецотдела. А позади катилась выкрашенная в красный цвет «волга» магической службы…

Северное побережье империи Эрикант

Ветер гнал их утлое суденышко вперед, к линии берега. Она шла через весь горизонт, блестя ледяными вершинами хребтов…

«Кажется, это материк», — отрешенно констатировал Каиров.

Возможно, тот самый загадочный великий восточный материк, о котором в известных кавторангу краях ходили лишь туманные слухи.

Если его вычисления были правильны, то суша вполне могла бы соответствовать земной Австралии. Там вроде нет таких высоких гор, хотя… Хотя непонятно вообще, имеет ли земная география хоть какие-то параллели с миром, куда он попал. Рисунок созвездий над головой и лик Луны говорили, что вроде имеет. Но все остальное нашептывало: нет, это лишь кажется тебе, капитан, тут все чужое, и ты тут чужой.

И это было очень неприятно — Каиров привык верить звездам, зная, что те не обманут.

Но, может, в этом мире и они лгут?

Ветра, течения, редкие шторма и частые шквалы несли крошечный ковчег землян по океану. Из двух десятков переживших встречу с Ужасом бездны в живых оставалось девять человек — восемь землян, считая капитана, и второй переводчик — Иска Тоно.

Но он, даром что почти пятнадцать лет, по его словам, плавал в водах Южного океана и даже один раз побывал в Шривиджайе, ничего не мог толком сообщить об участке этого самого океана, куда их вынесло.

Лишь жуткие легенды, рассказы о смельчаках, рискнувших туда сунуться и вернувшихся с богатой добычей. Или не вернувшихся и умерших ужасной смертью вместе со всеми спутниками (правда, неясно, кто тогда об этом поведал?). Или вернувшихся с добычей — всякими древними сокровищами, найденными на погибших островах, что, однако, не приносило им счастья, но только скорую и неизбежную смерть.

Что примечательно, все легенды обычно относились к временам баснословным, в духе «давным-давно, никто не помнит уже когда» или «во времена, когда на небесах не было Луны». Но предания эти дружно предостерегали от запретных вод. И похоже, что не напрасно. Ибо те моря, куда забросила судьба Каирова с его экипажем, были явно непростыми.

Днем над волнами часто вставали миражи — от невероятных городов до ледяных айсбергов. Ночью в небесах вспыхивали полярные сияния — такие же яркие, как виденные на Земле.

Однажды они прошли над исполинской отмелью, усеянной торчащими рифами, — ничего подобного Каиров даже и представить себе не мог. Песчаное и коралловое дно

за бортом каноэ было видно на протяжении трех дней плавания. Ночами дно (не вода!) светилось, и мимо суденышка проносились тени непонятных существ — угольно-черные, стремительные и уже в своих очертаниях несущие что-то потустороннее и чужое.

Тоно вспомнил лишь, что когда-то, все по тем же преданиям, неизмеримо давно, когда люди были полудикими существами, лишь недавно поднявшимися над животными, в этом океане были земли, принадлежавшие иному разуму. Больше абориген ничего не сообщил, хотя по выражению лица толмача капитан догадывался, что тот, пожалуй, знает больше, чем говорит.

Не раз и не два путешественникам приходилось наблюдать непонятное свечение. Сначала возникали длинные волны света, шедшие почему-то всегда с запада на восток. Постепенно они превращались в длинные лучи, исходящие из неведомого центра где-то за горизонтом, и начинали вращаться — сперва медленно, потом все быстрее, как будто изгибаясь, подобно спицам в колесе нагруженной повозки.

Световое действо длилось иногда по нескольку часов, а потом прекращалось.

Бывали и не столь впечатляющие зрелища: вращающиеся в глубине вод светящиеся колеса — сияющий обод и расходящиеся спицы диаметром всего с полкабельтова.

Про такие Каиров слышал еще на Земле — но вот не слыхал, чтобы они светились лиловым или пурпурным.

Странное дело, но ни одна рыба или медуза не проплыла в подсвеченной непонятным сиянием воде, несмотря на то, что Южный океан в этих местах был достаточно богат живностью. Хорошо, что голод мореходам не грозил, хотя от вяленых осьминогов и полусырой рыбы уже мутило.

Но на этом жуть не кончилась.

Все чаще стали попадаться острова.

Чаще нормальные — сухие, с редкой россыпью деревьев и солоноватой, невкусной водой. И без единого признака присутствия человека.

Но были и другие — зеленые, аккуратные, приветливо машущие листьями густых пальм — но прямо-таки физически излучающие опасность.

Как-то у них почти иссякла вода, и капитан решил все же пристать к такому острову.

Однако чем ближе каноэ подходило к суше, тем сильнее ощущалась угроза. Причем, судя по выражению лиц, то же самое чуяла вся его команда.

Не доходя двух кабельтовых до песчаного берега, Каиров приказал повернуть. И когда уже бросил последний раз взгляд за корму, увидел, как между деревьями мелькнуло что-то длинное и черное — как огромная змея или чей-то хвост. Показалось ему или нет и что это могло быть такое — думать не хотелось. Кавторанг удержался от расспросов, заметили ли что-то его люди.

А вспомнить ту скалу, встреченную три дня спустя после того шторма, в который смыло за борт рехнувшегося Володьку Сорокина! Торчащий прямо посреди синевы океана пик, поднимающийся к небесам метров на пятьсот, а на вершине — высокая цилиндрическая, плавно сходящая кверху гладкая башня в половину высоты горы. Причем не каменная, а сияющая тусклым серебром металлического покрытия. А на линии прибоя — гниющая рыба и выброшенные на скалы кости морских тварей, белеющие под солнцем и напрочь отбивающие желание даже приблизиться к острову.