Плач демона вне закона
Шрифт:
Я дотянулась до ручки стула, голова кружилась, поскольку я забыла о том, что надо дышать. Мой папа не был колдуном? С кем тогда спала моя мать?
Я подняла голову и увидела злобное удовлетворение Трента от того, что мой мир вот-вот перевернется — и мне, возможно, это совсем не понравится.
— Он не был моим отцом? — Пропищала я, не нуждаясь в том, чтобы видеть его кивок. — Но он работал в ОВ! — Воскликнула я, пытаясь найти доказательства обратного. Он лгал. Трент должен был лгать. Выводил меня из себя, чтобы посмотреть, насколько
— ОВ было только создано, когда ваш отец поступил туда на службу, — сказал он, явно получая от этого большое удовольствие. — С отчетностью у них было тогда не очень хорошо. Ваша мать? — Спросил он насмешливо. — Она — превосходная ведьма земли. Она могла бы преподавать в университете — достичь того, чтобы стать одним из выдающихся специалистов по чарам в стране — если бы только ей не пришлось так скоро обзавестись детьми.
Во рту пересохло, и я вспыхнула, когда вспомнила, как она незаметно наложила чары на Миниаса, чтобы скрыть запах демона. И то, что на прошлой неделе я застала ее, пахнущей так, будто она занималась сильным колдовством, а несколько часов спустя запах исчез. Черт, это одурачило даже Дженкса.
— Вы получили ваши способности к магии земли от вашей матери, — сказал Трент, его слова, казалось, отзывались эхом в моей голове, — и ваши таланты в лей-линейной магии — от вашего настоящего отца, а вашу редкую болезнь крови — от них обоих.
Я не могла пошевелиться, меня трясло изнутри.
— Тот человек, который воспитывал меня, и был моим настоящим отцом, — сказала я. — Кто… — начала я, ощущая необходимость узнать. — Ты знаешь, кто мой биологический отец? Ты должен знать. Это должно быть где-нибудь в твоих записях. Кто он?
Злобно улыбаясь, Трент расслабленно откинулся назад в своем кресле, закинул ногу на ногу и изящно положил на колени руки.
Сукин сын …
— Кто мой отец, ты, ненормальный ублюдок?! — Закричала я, и техники в дальнем конце зала оставили свое занятие и стали за нами наблюдать.
— Я не хочу, чтобы вы подвергли опасности этого несчастного человека, — сказал он язвительно. — Вы ставите под угрозу жизнь каждого, кто окружает вас. Хотя, как бы не взлетело ваше самомнение, он хочет, чтобы вы нашли его. Некоторые вещи забываются, если есть серьезный повод. Стыд, вина… смущение.
Доведенная до бешенства, я стояла, не веря в это. Для него это была игра во власть. Проклятая игра, и ничего больше. Он знал то, что я хотела узнать, поэтому он не говорил этого мне.
В кончиках моих пальцев стало покалывать, и не будучи способной остановиться, я потянулась к нему.
Трент так быстро вскочил и оказался позади своего стула, что я почти не заметила этого.
— Только троньте меня, — сказал он зловеще, в то время как, нас разделял только стул, — и вы окажетесь в тюремной камере ОВ прежде, чем ваши мозги прояснятся.
— Рэйчел, — сверху послышался дребезжащий голос, и мы с Трентом обернулись.
Это был Квен, завернутый в одеяло, словно в
— Не трогайте Трентона, — сказал он, его скрипучий голос ясно прозвучал в тишине, — или я буду вынужден спуститься к вам вниз… и выпороть вас обоих, — он улыбнулся мне, но приветливое и благодарное выражение исчезло с его лица, когда он повернулся к Тренту. — Это низко для вас, Са’ан. Намного… ниже вашего достоинства… и положения, — хрипло закончил он.
И только я вышла из ступора, как его колени подкосились, и молодой врач стал оседать под тяжестью внезапно обмякшего тела.
— Господи, Квен, — прошептал Трент. Он потрясенно посмотрел на меня. — Вы позволили мне думать, что он мертв!
Мой рот широко открылся, и я шагнула назад.
— Я, мм… прошу прощения, — я, наконец, справилась с собой. Лицо пылало от стыда. — Я ведь не говорила, что он мертв. Я забыла сказать тебе, что он жив. Ты сам сделал вывод, что он умер.
Трент повернулся ко мне спиной и стремительно двинулся к лестнице.
— Джон! — Закричал он, перепрыгивая одновременно через две ступеньки. — Он сделал это! Джон, сюда!
Я стояла одна в центре зала; голос Трента, отражающийся от безмолвных стен и наполненный надеждой и радостью, заставил меня почувствовать себя посторонней. Дверь в конце зала открылась от удара, и Джон пробежал по коридору туда, где интерн опускал на пол Квена, снова потерявшего сознание. Трент тоже добрался до Квена, волнение и забота, исходившие от них, глубоко поразили меня.
Не замечая того, что я все еще была здесь, они понесли его обратно в комнату, объединенные общей радостью. Я осталась одна.
Я должна уйти отсюда.
Мой пульс участился, и я осмотрела помещение, казалось, последствия вечеринки проникают в меня, вызывая омерзение. Я должна уехать. Я должна поговорить с мамой.
На одном дыхании я добралась до кухни. Машина стояла в гараже, и хотя моя сумка на длинном ремне и бумажник остались наверху, ключи, вероятно, были в замке зажигания, где я их оставила. Ничто бы не заставило меня подняться в комнату, где все радовались, что Квен выжил. Не сейчас. Когда я ошеломленна, морально побита Трентом и презираема за то, что до настоящего момента не была способна увидеть правду. Я чувствовала себя глупой. Все время правда была передо мной, а я не поняла этого.
Кухня имела неясные очертания, свет тускло горел, а духовки остыли. Я с разбегу ударилась о тяжелую служебную дверь, и металлическая створка, открывшись, врезалась в стену. Два больших парня в смокингах подпрыгнули от неожиданности при моем внезапном появлении. Проигнорировав их, я трусцой вбежала в подземную часть здания в поисках своего автомобиля. Холод от пола проникал в меня через носки.
— Мисс! — Закричал один из них. — Мисс, подождите. Я должен поговорить с вами.