Плач страшилища и другие / Lamentations of Bogeyman and Others

Нигро Дон

Но я боролся с этим желанием. Никто не может сказать, что я не боролся, потому что боролся. Что я делал? Пил. Не

то, чтобы это сильно помогало, но спиртное желание приглушало, вот я и пил все больше. И вскоре уже не мог стоять на ногах. Врезался в зеркало, и трещина побежала от одного края до другого, а нос я свернул набок.

А еще я спал со своей женой. Всякий раз, когда дьявол начинал нашептывать мне на ухо, я совокуплялся со своей женой и старался не думать о ее сестре. Спереди я обычно находился к ней слишком близко, что разглядеть отчетливо, а вот сзади они могли быть близняшками. Но через какое-то время, несмотря

на все мои старания, долбя свою жену, я думал о ее сестре. Мы словно занимались этим втроем. И ощущение это усилилось после того, как Долли забеременела, и ее сестра переехала к нам. Стены в доме были тонкими, и Долли издавала эти звуки, когда я пялил ее, так похожие на поросячий писк: «И-И-И-И-И-И-И, И-И-И-И-И-И-И». Что-то такое, только громче. А я в это время думал, что присутствие ее сестры в каких-то четырех футах, по другую сторону синих гвоздик на обоях, заставляло Долли повышать голос, добавлять в него сладострастия. Мол, послушай меня, сестра. Послушай, как я пищу. У меня есть мужчина, а у тебя – нет.

Конец ознакомительного фрагмента.