Плач в ночи
Шрифт:
— Ты сказала, я могу сшить девочкам джемпера. Ты обещала.
— Да, обещала. Дай посмотреть.
Руни нерешительно развернула оберточную бумагу и вытряхнула из ткани два фиалково-синих вельветовых джемпера. Строчки были ровными, карманы в форме клубничин вышиты красным и зеленым. Дженни заметила, что размеры подойдут идеально.
— Руни, они прелестны, — искренне похвалила она. — Ты прекрасно шьешь.
— Рада, что тебе нравится. Из этого материала я шила Арден юбку, и кое-что осталось. Собиралась сшить ей и пиджак, но потом она сбежала.
— Согласна. Замечательно подойдет к волосам девочек.
— Прежде чем начать шить, мне хотелось показать тебе материал, но, когда я пришла в тот вечер, ты собиралась уходить, а я не хотела мешать.
«Собиралась уходить вечером? Это вряд ли, — подумала Дженни. — Ну да бог с ним». Она обнаружила, что рада обществу Руни. Эти недели так долго тянулись. Мысли о Кевине не шли из головы. Что с ним стряслось? Он лихач. Вел чужую машину. В тот день на дорогах был гололед. Может, он попал в аварию? Возможно, сам не пострадал, но разбил позаимствованную машину? Может, запаниковал и сбежал из Миннесоты? Но каждый раз Дженни возвращалась к одному неоспоримому факту: Кевин ни за что не бросил бы театр «Гатри».
Дженни так паршиво себя чувствовала. Нужно сказать Эриху, что она беременна. Нужно сходить к врачу.
Но не сейчас. Только после того, как выяснится что-нибудь насчет Кевина. Новости о малютке должны быть радостными. Нельзя рассказывать о них в этой напряженной, враждебной атмосфере.
В тот вечер, когда на ужин приходили гости, прежде чем подняться с женой наверх, Эрих настоял на том, чтобы вручную перемыть весь фарфор и хрусталь, отчистить все кастрюли.
Когда они легли в постель, Эрих заметил:
— Должен сказать, ты выглядишь порядком расстроенной, Дженни. Я не понимал, что Макпартленд так много значил для тебя. Нет, поправлюсь. Может, я это чувствовал; поэтому я даже не удивлен, что ты украдкой встречалась с ним.
Дженни попыталась объяснить, но ей самой оправдания показались невнятными и неубедительными. В конце концов, она слишком устала и расстроилась, чтобы продолжать разговор. Когда Дженни засыпала, Эрих заключил ее в объятия.
— Дженни, я твой муж, — сказал он. — Несмотря ни на что, я останусь с тобой до тех пор, пока ты говоришь мне правду.
— ...как я сказала, не хотелось мешать твоим делам, — продолжала Руни.
— Что... О, прости, — Дженни поняла, что не слушала женщину. Взглянув через стол, она увидела, что взгляд Руни прояснился. В какой степени причиной этих провалов является одержимость Арден? А в какой — недостаток общения?
— Руни, я всегда хотела научиться шить. Как думаешь, ты могла бы учить меня?
Женщина просияла:
— О, я бы с радостью. Если хочешь, могу научить тебя шить и вязать на спицах и крючком.
Через несколько минут Руни ушла.
— Соберу все нужное и вернусь завтра днем, — пообещала она. — Будет как в старые времена. Каролина тоже ничего этого не умела. Это я научила ее. Может, ты сошьешь красивое лоскутное
— Приветик, Дженни, — радостно поздоровался Джо.
«О боже», — подумала она. Всего в нескольких шагах за ней шел Эрих с девочками, но они еще не завернули за угол и не вошли в конюшню.
— Как дела, Джо? — нервно спросила она. Что-то в ее голосе заставило его поднять глаза. Увидев Эриха, он покраснел.
— Доброе утро, мистер Крюгер. Не ждал вас, однако.
— Уверен, что не ждал, — От ледяного тона Эрихи Джо покраснел еще сильнее. — Хочу посмотреть, как у моих девочек продвигаются уроки.
— Да, сэр. Сейчас же оседлаю пони.
Джо торопливо скрылся в сбруйной.
— У него привычка звать тебя «Дженни»? — тихо спросил Эрих.
— Это моя вина, — ответила Дженни и задалась вопросом, сколько раз за последние недели она повторяла эти слова.
Вернулся Джо с седлами. Пока девочки нетерпеливо пищали, он оседлал пони.
— Каждый из нас поведет по лошади, — велел ему Эрих.
— А вы, миссис Крюгер? — спросил Джо. — Настроены сегодня покататься?
— Еще нет, Джо.
— Ты разве не ездишь верхом? — спросил Эрих.
— Нет. Спина побаливает.
— Ты не говорила об этом.
— Пройдет.
Дженни так и не смогла сказать мужу о ребенке. После визита шерифа Гундерсона прошло почти четыре недели, и с тех пор никаких известий.
Весна была уже на подходе. Деревья окутала красноватая дымка. Джо рассказал Дженни, что так бывает перед тем, как набухают почки. На полях сквозь раскисшую землю пробивались зеленые ростки. Цыплята разбредались из курятника, исследуя окрестности. Петухи задиристо кукарекали у зернохранилища, амбаров и конюшни. Одна из куриц, облюбовав уголок в конюшне, устроила там гнездо и высиживала неучтенные яйца.
— С каких пор у тебя болит спина, Дженни? Хочешь сходить к врачу? — Тон у Эриха был любящий и обеспокоенный.
— Нет. Посмотрим, может, само пройдет. У меня и раньше спина болела.
Во время предыдущих беременностей у Дженни тоже немного побаливала спина.
Кто-то нагнал их и зашагал в ногу. Это оказался Марк. Дженни не виделась с ним с того вечера, когда он приходил на ужин.
— Привет, — непринужденно поздоровался Марк, ничем не выдавая, что помнит происшествие за ужином.
— Задержись на минутку и посмотри, как мои девочки садятся на пони, — пригласил Эрих.
За последние недели Бет и Тина быстро добились успеха со своими лошадками. Дженни невольно улыбнулась их счастливым лицам, когда малышки прямо уселись в седлах, очень сосредоточенно держа поводья.
— Хорошо сидят, — отметил Марк. — Вырастут прекрасными наездницами.
— Они обожают этих пони.
Эрих оставил их, чтобы взять под уздцы одну из лошадей.
— Никогда не видел Эриха счастливее, чем сейчас. На днях у Ганноверов он всем показывал фотографии девочек. Эмили жалела, что у тебя не получилось.