Плач земли
Шрифт:
— Нет, — выдохнула Тиарэ. — Почему-то не получается.
— Потому что я устала! — Миа изо всех сил старалась не терять самообладания. — Умоляю, позвольте мне отдохнуть. У меня сейчас и огонь не получится, не то, что портал.
Новая череда теней закрутилась на стене, как кадры забытой киноленты на древнем проекторе. Бегущие сквозь лес люди. Только куда они несутся. И зачем?! И почему она видит это?! Сон ли это на ходу или прогрессирующая диссоциация?
— Миа! — голос Анацеа прогнал видение и вернул чёткое ощущение реальности. — Ты понимаешь, как это важно для нас и для тебя?!
— Что?! —
— Девочка действительно вымотана, — констатировала Шандрис, оборвав речь Анацеа. — Давайте перенесём пробы.
— Но мы должны…
— Перенесём заседание, — повторила Шандрис, и слепые глаза сощурились под кружевной повязкой. — Анацеа, покорми её хорошенько, и пусть ляжет спать. Она истощена вашей самодеятельностью.
Миа, наконец, позовлила себе выдохнуть с облегчением. Кто бы знал, как она была благодарна Шандрис за вмешательство. Эти двое точно не осмелятся ослушаться Старейшину.
— Вы называете это самодеятельностью?! — возмутилась Анацеа. — Это — наша возможность спасти город, а не пустой каприз!
— Шанс, который легко может быть упущен, — пояснила Шандрис. — Думаю, вам хорошо известно, что происходят с теми, кто не имеет возможности восстановить силу. Оставьте девочку в покое, пока не сгорела.
Миа так и не осмелилась спросить, что происходит с этими несчастными. Может быть, они утекают в мир теней, превращаясь в белый силуэт? Но подхватила, пользуясь случаем:
— Да-да. Разве много я прошу? Мы можем попытаться и в другой день.
— Эх, Миа, — бородачка разочарованно выдохнула. Огромные ладони хлопнули по круглым бёдрам. — Недуг не будет ждать тебя. И противники с Первого Холма — тоже.
— Зато тени будут ждать, — бессвязно пробормотала Миа.
— Тени?! — переспросила Тиарэ.
— Тени предков, — нашлась Миа. — Ну, Покровителей, то есть.
— Эх, шутница!
Три пары уставших глаз, одна из которых была слепа, задумчиво погладывали на Мию. Та лишь сжалась, чувствуя неловкость от внезапного внимания. Хотелось бежать из этого зала, перепачканного сажей и золой, и поскорее.
— Ну и что мне с тобой делать? — строго проговорила Анацеа, выходя из-за стола. Каменное спокойствие вернулось на лицо и заново приросло к нему нерушимой маской.
— Накормите для начала, — честно сказала Миа. — И уложите спать.
— Поехали, сказочница незадачливая, — сдалась Анацеа наконец.
4
Покатая крыша старого домика, укреплённая смолой, поросла бархатом древнего мха. Два деревянных окна с мутными стёклами таращились в сад. Дорожка подле покосившегося забора пестрела щебнем.
Кантана поёжилась, кутаясь в шубку. Солнце сегодня было ледяным не под стать четвёртому сезону, и лишь изредка бросало рассерженные взгляды сквозь облака. «Отстаньте от меня!» — словно кричало оно, нехотя вырисовывая на земле сеть теней. Кантана невесело улыбнулась забавным домыслам: точно под стать настроению!
— Значит, я должна сделать это? — она с вызовом посмотрела на старшую сестру.
— Да, — Зейдана кивнула. — Я уже расплатилась за тебя, твоя очередь.
— О чём ты? — холодный воздух встал поперёк горла. Сердце заколотилось вдвое чаще.
— Сейчас всё поймёшь.
Цокая
Просто однажды всё пошло не так.
Зейдана постучала в дверь. Петли зловеще заскрипели, и в проёме показалась мать Тилен — Ленор Лазовски. Смуглое лицо её морщила суровая мина. Брови двумя жирными гусеницами извивались над переносьем.
— Моё почтение, — с необычайной робостью пропела Зейдана. — Да помогут Вам Покровители…
— Это вам они помочь должны, — пробасила в ответ Ленор.
Горячее облако тревоги протянуло неосязаемые щупальца к сердцу и обволокло его. Колкие нотки в голосе Ленор ранили слух. Обычно мать Тилен была приветлива. Неужели Зейдана пошла на обман и слукавила, пригласив её в чужой дом? Но зачем?
— Зейдана, что… — задохнулась Кантана, неожиданно понимая всё.
— Всё хорошо, Кантана, — голос сестры дрожал. Тёплые руки легли на плечи. — Просто сделай, пожалуйста, то, о чём я просила тебя.
Ленор толкнула дверь. Отслоившиеся от нижнего края щепки, скрипя, очертили на полу дугу. Хозяйка бесцеремонно мотнула головой, приглашая сестёр войти. Как только дверь хлопнула о косяк и пыльный мрак заполнил захламлённую прихожую, голова закружилась.
— Госпожа Бессамори, я хочу, чтобы Вы знали, — с укором произнесла Ленор, обращаясь к Кантане. — Я не погнушаюсь использовать своё заклятие жизненной силы, чтобы отстоять честь любимой старшей дочери. Да, я умру, но и ваш род не будет знать счастья до седьмого колена. И безупречная защита Вашей очаровательной сестрицы здесь не поможет. Любая родившаяся девочка будет умирать до двадцатого годового цикла страшной смертью. Любой родившийся мальчик — мучиться от уродующих недугов. Всё сейчас зависит только от Вас. Думайте.
— Так поэтому ты её лечишь?! — Кантана посмотрела на сестру, попытавшись вложить в свой взгляд ярость. Но разрушительные эмоции отступили, едва Кантана увидела пухлые щёки сестры, розовеющие наливными яблоками в полумраке. Они переливались от слёз.
— Всё ради тебя, Кантана, — прошептала Зейдана. — И мы многого достигли. Правда.
— Так значит, нет у неё никакого недуга Пропасти?!
— Всё верно. Тилен страдает от избиения.
— Вы стравили мою дочь и Сасси, госпожа Бессамори, — беззастенчиво проговорила Ленор, зажигая свечу. Розоватые блики затанцевали на досках стен. — Из-за Вас мать Сасси была вынуждена подарить нам две повозки с лошадьми. Не стыдно Вам?!