Пламенеющий Меч
Шрифт:
Ориэлла хорошо помнила, сколько вынес в свое время от этого чудовища сам Анвар. Правда, именно благодаря его жестокости они с ним и встретились…
Но прежде, чем она успела что-нибудь ответить, новый сигнал бедствия прервал ее размышления — безмолвный вопль Шиа, — и волшебница сразу же забыла обо всем остальном. «Ориэлла, скорее! Твой лошадиный народ, чтоб ему провалиться, стреляет в нас!»
— Будь они прокляты! — Ориэлла быстро передала волка его приемным родителям и тут же выбежала из комнаты, а вслед за ней — и Анвар с Чаймом. Эфировидец отчаянно
Не успели маги дойти до дверей, как их остановил голос Басилевса:
«Берегитесь, чародеи! Ксандимцы жаждут вашей крови и крови вашего Хозяина Пастбищ. Они вооружены и скоро будут здесь».
Анвар зло выругался. Маги кинулись наверх, чтобы закрыть двери. Ориэлла быстро связалась с Шна и узнала, что пантеры благодаря своей способности видеть в темноте сумели увернуться от стрел и поднялись по крутой горной тропе. Сейчас ксандимские лучники, видимо, пытаются найти в себе мужество, чтобы преследовать их, что было бы весьма нелегко даже днем. Ориэлла вкратце сообщила Шиа, что происходит в крепости, и предупредила, чтобы они держались подальше.
— Если за вами погонятся, ступайте в ущелье Чайма. Главное — миновать каменных идолов, дальше они не осмелятся вас преследовать.
«Только если не будет другого выхода, — упрямо ответила Шиа. — Я хочу быть поблизости на случай, если тебе потребуется помощь».
На лестничной площадке они встретили мрачного Чайма и его спутников.
— Шианнат и Язур где-то в крепости, — сказал встревоженный Эфировидец. — Их надо найти и предупредить, если еще не поздно.
«Еще нет, — вмешался Басилевс. — Они — в кладовых, и пока их никто не обнаружил».
Когда Чайм сообщил эту новость друзьям, Искальда бросилась вперед.
— Я пойду туда! Шианнат — мой брат. Анвар остановил ее.
— Постой. Пойду я. Басилевс укажет мне дорогу. — Видя, что Ориэлла хочет уже вызваться сама, он опередил ее. — Нет, любимая, идти надо мне. Ты еще слишком слаба. Я быстрее справлюсь с этим делом.
Ориэлла нахмурилась.
— Проклятие! Ты прав, провалиться бы мне! Ладно, только возвращайся поскорее, слышишь? — Они вместе спустились вниз, и Ориэлла обняла его на прощание.
Очутившись за дверью, Анвар поежился. Внезапно он почувствовал себя очень одиноким.
— Будь проклято твое геройство, — пробормотал маг себе под нос. Однако надо было торопиться. Свернув налево, Анвар почти побежал по коридору. Чем скорее он вернется назад, в башню, тем лучше.
Шианнат повел Язура в погреба под кладовыми, туда, где ксандимцы хранили пиво и мед. Обычно Народ Всадников предпочитал готовить и есть на вольном воздухе, но при этом каждый отдавал десятую часть своей добычи в крепость. Те же, кто жил здесь постоянно и не мог заниматься охотой (например, старики и больные), создавали и хранили запасы на случай каких-нибудь
Старики, кроме того, варили пиво для общих нужд. Запасы крепких напитков обычно никто не сторожил, но зато их тщательно учитывали и выдавали охотникам в обмен на добычу или ремесленникам в обмен на изделия, и такой порядок устраивал всех. Однако когда у Шианната с Язуром, засидевшихся за кружками допоздна, кончилось пиво, бывший изгнанник решил позаимствовать его в подвалах: Язур не знал, что в прошлом подобные проделки принесли Шианнату немало неприятностей со старейшинами да и с самим Вождем.
Они спустились по крутой каменной лестнице, и, несмотря на все заверения ксандимца, что беспокоиться им нечего, Язур не мог отделаться от смутного чувства тревоги. Сначала он решил, что это оттого, что он много выпил. В подземелье было мрачно и холодно, и, хотя они ступали осторожно, звук шагов под гулкими сводами был пугающим и громким. В свете факела, который нес Шианнат, их тени на стенах казались жуткими фантастическими существами, живущими самостоятельной жизнью. Глядя на них, Язур вспомнил, совершенно некстати, жуткие рассказы Ориэллы о призраках Смерти.
Вскоре он протрезвел, но ощущение опасности, знакомое любому воину, не только не исчезло, но даже возросло, особенно когда они достигли конца коридора и очутились в хитросплетении небольших каморок, где, собственно, и хранились запасы. Язур никак не мог отделаться от чувства, что в этом лабиринте скрывается некий неведомый враг, который только и ждет случая, чтобы напасть на них врасплох.
Услышав шепот ксандимца, Язур вздрогнул от неожиданности.
— В ближайших помещениях хранится в основном жратва, — сообщил Шианнат, не подозревая, как напугал своего друга. — Старейшины надеются, что посторонний заблудится, прежде чем найдет пиво.
Они переходили из одной каморки в другую, пробираясь среди мешков, ящиков и бочек, и Язур посмеялся над собой за свою слабость. Вот ведь Шианнат совсем не боится темноты! Однако это не прибавило казалимцу уверенности в себе. Ему все время казалось, что за ним наблюдают чьи-то невидимые глаза. Но идти на попятный было поздно. Он вовсе не хотел показать себя трусом перед Шианнатом, а особенно — перед его сестрой, которой тот, конечно, все расскажет. Чем скорее они найдут это проклятое пиво, тем скорее вернутся. Воину оставалось только стиснуть зубы и стараться не отставать от ксандимца.
И вдруг неизвестно откуда подул ветер, и факел в руке Шианната погас. Наступила непроницаемая темнота.
— Гром и молния! — воскликнул Шианнат. Язур, на которого опять навалился безудержный страх, услышал, как ксандимец возится в поисках кремня и огнива.
Потом что-то упало.
— Неуклюжий болван, — зло прошипел Язур и начал дрожащими руками шарить у себя в карманах. Во имя Жнеца, куда он мог их задевать? В этой кромешной тьме можно свихнуться! А без света как им найти путь назад? Шианнат, видимо, по-своему оценил их положение.