Пламенная для злодея
Шрифт:
На радостях я обвила незнакомца руками за шею и совершенно искренне сказала:
– Спасибо тебе, мил человек! Ты спас меня от позорной смерти на железном троне. Моя пятая точка навряд ли оторвалась бы от него самостоятельно…– но тут поток энтузиазма иссяк, и я вспомнила кто передо мной.
– Что за нелепые попытки соблазнения, Анна? – совершенно серьёзно спросил Ториан, отрывая меня от себя и отходя на пару шагов. – Я думал, что ты знаешь, какие обязанности возлагаются на мою супругу. Если простой скучный совет так тебя утомил, то что же будет дальше?
Мужчина был недоволен. Конечно, настоящая Анна должно быть тренировала выдержку и способность не опупеть от многочасового сидения на
– Можно же было и без меня его провести. Зачем я Вам тут понадобилась? Сидела молча, как кукла. Только зря привлекла внимание бедного посла. Может, не стоило его вот так сразу казнить? Ой…– меня занесло на повороте. Не нужно было упоминать о том человеке. Ториан прищурил глаза так, словно хотел испепелить меня взглядом.
– Ставишь под сомнения мои решения? Ты ходишь по тонкому льду, Анна. Да, ты моя жена и этого уже не изменить. Браслет, что я добровольно застегнул у тебя на запястье, никогда его не покинет. По крайней мере до тех пор, пока я не умру а к Пресветлым я пока не собираюсь. Или пока ты сама не испустишь дух. Будь добра, не заставляй меня пожалеть о принятом когда-то решении жениться на тебе. Ты – никто! Знай своё место! Если я сказал идём на совет – мы идём на совет. Сказал –казнить, значит того, на кого я указал, обезглавят. В этом мире нет человека, способного понять, каких усилий мне стоит поддерживать порядок в этой стране. Хотя…разве что она…
Тут его взгляд потух, диал тяжело вздохнул, но затем поднял на меня свои до чёртиков красивые глаза цвета закалённой стали. Серые, холодные. Я заметила, что в глубине зрачка у него виднеется какое-то странное сияние. Наверное, это и была та сила, видеть которую способны только сами маги и их кровная родня.
– Жалко тебе того посла? – уже спокойнее спросил меня диал. – Идём.
– Куда?
– Я же сказал, на казнь!
И, схватив меня за руку, Ториан развернулся и зашагал по направлению к выходу из зала.
– Нет! Я не хочу! Не пойду я на казнь! – стала вырываться я. С детства боялась вида крови. Хотя в красные дни календаря меня это не смущало. Думала, что повзрослев, преодолею это, но после того, как пару раз грохнулась в обморок на сдаче анализов, поняла, что не смогу.
– А если она будет твоей? Тоже не пойдёшь? – чуть ли не прошипел он.
– Прошу, – прошептала я, понимая, что скорее стена услышит мои просьбы, нежели этот привлекательный, но такой холодный самодур. – Мне нехорошо. Не хочу позорить тебя тем, что лишусь чувств у всех на виду.
Правитель как-то странно склонил голову вправо, будто рассматривая меня. Его взгляд блуждал по телу Анны сверху вниз, изредка задерживаясь на брачном украшении, что, словно кандалы, висело у меня на запястье. Оно источало приятное тепло, но мне казалось, что в месте соприкосновения с металлом кожа просто огнём горит.
– Хорошо. Будь по-твоему. На этот раз прощаю, – вдруг смягчил свой тон мой супруг. И стоило мне расслабиться, молниеносно приблизился и, схватив за горло, поднял над землёй. Я захрипела, пытаясь высвободиться, но куда уж там! – Такого ответа ты ждала? Ну уж нет! Если и есть женщина, способная мною помыкать, то это не ты, урождённая Харлок, – хватку он ослабил, поставив меня на землю. – Мы. Идём. На казнь! – будто вколачивая гвозди в гроб того, кого сегодня обезглавят, сказал он.– Скажи: как прикажете, супруг.
– Как прикажете, супруг, – прохрипела я, и он наконец убрал руку от моего горла.
На негнущихся ногах я проследовала за Его Величеством к небольшому балкончику, который выходил во внутренний двор. Отсюда хорошо было видно и святилище Пресветлых и наспех сколоченный помост для проведения казни. Стоило мне взглянуть на то, как палач затачивает огроменный топор, сознание само
Судя по всему, в чувства меня приводить не стали. В себя я пришла уже ночью всё в тех же покоях, что и утром того же дня. Обрадовавшись тому, что на кровищу смотреть не пришлось, я, пожелав самой себе удачи, навострила лыжи к тому самому храму, что заприметила. А потом были книга, молитва и роковая ошибка, допущенная мной.
Если обморок – это провал в темноту, то то, куда забросило меня после посягательств Ториана на честь Анны, – нечто похуже. Я падала и падала в какую-то нескончаемую трубу. Вопила поначалу, но так как падение не прекращалось, через минуту я просто устала от этого дела и замолчала. Бывали когда-нибудь в аэротурбине? Это такая штука, где тебя укладывают на воздушной подушке и ты будто летишь вниз, находясь в подвешенном состоянии. Судя по ощущениям, я попала в нечто подобное. Причём вокруг была такая темень, что не видно было ни зги. Так как ветер или что это там было хлестал прямо в прелестные зелёные глазки Анны, и они ужасно от этого слезились, я решила держать их закрытыми.
“Ну хоть не отконсуммировал в святом месте,” – подумала я, а затем падение прекратилось, ветер тоже куда-то пропал, и я резко распахнула глаза.
Глава 5. Детство.
– Анна, милая, сколько можно прятаться? А ну живо в дом, дикое ты создание, ужин стынет! – услышала незнакомый мне женский голос, отозвавшийся каким-то тёплым и приятным чувством в сознании.
Я сидела на дереве и едва не грохнулась с ветки, стоило мне прийти в себя. А точнее в кого-то. У той, что пряталась на высоте метра в три, были детские ручки и ножки. Суда по тому, что я видела, девочке, в теле которой я оказалась, на тот момент стукнуло лет восемь. Длинные огненного оттенка волосы спадали ниже плеч. На дворе стояла тёплая летняя погода, было светло, хотя солнце уже клонилось к закату. Судя по довольно лёгкому платью на малышке, лето было в самом разгаре.
Анна проворно спустилась с дерева, переступая с ветки на ветку и, спрыгнув на мягкую травку, отряхнула юбку от налипших листьев. Они оставили неприятное ощущение на руках, так как исполин, похожий на дуб, оказался смолоносным. Пальцы тут же покрылись чёрными липкими следами.
Пробежав по небольшому саду к дому, я попала в небольшой холл. Просторный и уютный. На этот раз мне приходилось наблюдать со стороны, будто я лишь гостья в воспоминаниях или снах хозяйки тела. Поместье, а это было именно оно, оказалось средних размеров. В таком могли обитать зажиточные чиновники или мелкая знать. Ещё в саду мельком обратила внимание на само строение: двухэтажное с огромным портиком со стороны главного входа и красивыми балконами с другой стороны, выходящими в сад.
Внутри ко мне тут же подбежала девушка в белом переднике и принялась причитать что-то о том, как нам теперь отмывать смолу и успеем ли к ужину.
– Сама отмоюсь, не впервой, – махнула ручкой Анна и направилась куда-то вглубь поместья. Она прошла мимо столовой, в которой уже был накрыт богатый стол и бегали дети, а в мягком кресле сидела женщина с такими же, как у “меня”, как у меня, насыщенно-рыжими волосами.
“Должно быть, это её мама,” – подумала я, а девочка между тем только помахала ей рукой и, указав на чёрные пятна, кивнула куда-то в сторону. Видимо, дала понять родительнице, что помоет руки и придёт к столу. Отыскав помещение, служившее для гигиенических процедур, она достала из шкафчика какое-то приятно пахнущее масло, оттёрла им смолу и уже через каких-то десять минут сидела вместе со своими братом и двумя сёстрами, уплетая наивкуснейшее пюре с мясной подливой.