Пламенный лед

Борискова Ольга

– Я могу делать больше. До начала сезона не так много времени и если…

– Не можешь.
– Он вдруг смягчился и взял ее за руку. – Не пытайся обмануть меня.

Лиза стушевалась. Посмотрев на мужчину из-под ресниц, она отвела взгляд и нервно прикусила губу. И все-таки она действительно могла больше. Могла попытаться делать больше. Пусть она и чувствовала усталость по окончании тренировок, это не имело значения. Она давно привыкла не обращать на это внимания, усталость была для нее делом столь же обычным, как и возвращение в пустую квартиру.

– Не нужно меня жалеть.

– Вот уж чего я точно не собирался делать, так это жалеть тебя.

В какой-то момент Миронов почувствовал, что злится на эту девочку, теперь же

от злости не осталось и следа. Перед ним стояла совсем юная девчонка, упорная, трудолюбивая и нуждающаяся в поддержке. Жалеть он ее не собирался, потому что это бы было несправедливо. Она слишком сильная, чтобы испытывать к ней жалость, хотя, скорее всего, сама этого не осознает.

***

Почти всю дорогу от школы до Лизиного дома в машине стояла мертвая тишина, Самойлов даже музыку сегодня не включил. По выражению его лица было ясно, что он о чем-то думает и ему не до разговоров, поэтому Лиза сидела молча. В последние дни Макс часто подвозил ее после тренировок. Она понятия не имела, делал ли он это по просьбе Миронова или подобная благотворительность являлась его собственной инициативой. Мысль о том, что возит ее Макс по принуждению, была Лизе неприятна равно так же, как и мысль о том, что причиной всему – чувство вины. Ей хотелось узнать, зачем все это, особенно остро она испытывала подобное желание в такие моменты, как сейчас, когда он сидел мрачный. Ей казалось, что это из-за того, что она находится рядом.

– Макс, я могу доехать на метро.
– Они проделали примерно половину пути, когда Лиза, не выдержав давящей на виски тишины, все же осторожно заговорила. – Я понимаю, что возить меня тебе удовольствия не доставляет. Ты и не должен этого делать.

– Если бы я не хотел этого делать, то ты бы давно уже шагала пешком, - грубовато ответил он. Потом бросил короткий взгляд на свою спутницу.

– А ты хочешь? – в ее усмешке не было ни злорадства, ни ехидства, скорее горькая ирония.

– Мне не тяжело подкинуть тебя до дома.
– Одна его рука лежала на руле, вторая покоилась на бедре. Лизе нравилось смотреть на его красивые руки. По крайней мере, это было не столь опасным, как изучать его лицо, так она не рисковала быть застигнутой врасплох. – Не думаю, что тебе стоит сейчас тратить силы на дорогу. Ты еще не достаточно окрепла.

– Тебя это не должно волновать.

– Может, и не должно…

Иногда он и сам так думал. А потом вспоминал тот день, когда лезвие его конька пробило ей череп, вспоминал, как на руках уносил ее со льда, как по виску ее бежала струйка крови… С юности Макс знал, что он ответственен за свою партнершу на льду. Это являлось для него такой непререкаемой истиной, что он скорее забыл бы собственное имя. Но Лиза… Теперь, оглядываясь назад, он отчетливо понимал, насколько опасными и глупыми были его выходки. Одно дело поддеть ее словами, обидеть, и совсем другое – видеть, как она пытается встать после жуткого столкновения и не может этого сделать.

Оставшуюся часть дороги они не разговаривали. Лиза смотрела на его руки и понимала, что хочет, чтобы он обнял ее. Нежно, осторожно, чтобы прижал к себе и провел ладонью по ее спине. Ей так остро хотелось этого, что она ощущала физическую потребность коснуться его. Вместо этого Меркулова сжала руки в кулаки и отвернулась к окну. Как мантру про себя она повторяла, что ей просто нужен кто-то рядом, что это пройдет, что она вернется домой, позвонит Стефану и ей сразу станет легче. Только в глубине души Лиза знала, что все это ерунда, и на сей раз лучший друг ничем не поможет.

– Спасибо, - произнесла Лиза, когда BMW остановился возле ее подъезда. Макс кивнул. Лиза отдавала себе отчет, что нужно вылезти из машины, забрать сумку и убраться куда подальше, но почему-то продолжала сидеть на месте, теребя замочек ветровки.

– Извини, если что-то не так. Ты всю дорогу молчишь… если причина во мне…

– Все в порядке, Лиз.
– Он посмотрел на девушку.

Не заметив

в его взгляде раздражения или упрека, она немного успокоилась. Она бы хотела оставаться хладнокровной по отношению к Максу, но все внутри нее противилось этому.

– Тогда до завтра.
– Лиза заставила себя улыбнуться краешками губ.

По утрам Макс за ней больше не заезжал, это, наверное, было даже хорошо. Ни к чему ей придумывать что-то, чего нет и не может быть.

***

Утром следующего дня в коридоре школы Лизу остановила Ксюша:

– Лиз, подожди.

– Привет, - улыбнулась Меркулова.

– Привет.
– Ксюша поняла, что в суматохе даже не поздоровалась и поспешила исправиться. – Сегодня какой-то сумасшедший день. Передай, пожалуйста, Жене бумаги. Я убегаю, а он просил занести.

Дверь в кабинет Миронова была приоткрыта. По доносившимся из помещения голосам Лиза поняла, что помимо Евгения Александровича в комнате находится Макс. А еще она поняла, почему вчера вечером Самойлов был таким задумчивым. Она хорошо слышала, о чем разговаривают мужчины и, хотя подслушивать не собиралась, своего присутствия не выдала.

Вначале они говорили о какой-то фигуристке, фамилия которой Лизе вроде бы была знакома, но где именно она могла ее слышать, Меркулова не помнила. То ли едва перешедшая из юниоров одиночница, слишком слабая для борьбы за место в сборной в данном виде, то ли одна из неизвестных никому парниц… Макс и Женя обсуждали девушку, как возможную партнершу. Сердце Лизы сжалось. Этот момент должен был когда-нибудь наступить, но она все равно оказалась не готова. Однако вскоре стало понятно, что мужчины сошлись во мнении об отсутствии перспектив пары: чувствовалось, что девочка Максу не по душе, да и техника у нее похрамывала. Лиза было облегченно выдохнула, но слова, произнесенные Максом в следующее мгновение, ошеломили ее.

– Если до начала сезона я не найду партнершу, то все, Жень.

– В каком смысле?

– Да в самом прямом.
– Макс хлопнул ладонями по бедрам. – Не вижу смысла тратить твое и свое время.

– Ты хочешь сказать, что завершишь карьеру?

– Именно.
– Он не пытался скрыть разочарования.

– Мне кажется, рано говорить об этом.

Видеть Миронова Лиза не могла, но явственно почувствовала его напряжение. Однако если слова Макса для нее были подобно ушату ледяной воды, то Евгений, похоже, удивился не сильно.

– Нет, - мотнул фигурист головой. – Я уже несколько дней об этом думаю. Мне не двадцать, Жень. Лучше уж так, чем попусту терять время.

– До начала сезона еще четыре месяца…

Дальше Лиза не слушала. Незамеченная, она отошла от кабинета и остановилась только возле двери в женскую раздевалку. К груди она все еще прижимала документы, которые должна была отдать тренеру.

***

Улыбаясь, Ксюша вошла в здание школы. Она пребывала в приподнятом настроении, даже накрапывающий дождь не мог стереть счастливое выражение с ее красивого лица. Перебросившись несколькими словами с охранником, она, на ходу расстегивая бледно-розовый весенний плащ, пошла в сторону класса хореографии. Сегодня Ксюша в сопровождении единственной близкой подруги ездила примерять свадебное платье. Свое свадебное платье! Синицина и не думала, что это вызовет в ней столько эмоций, что, увидев себя в белом подвенечном наряде в отражении зеркала, она испытает такой восторг. Ксюша распустила волосы, и они упали ей на плечи шелковистой волной. Платье было простым, изящным, с аккуратной вышивкой и минимумом кружева, и именно эта простота подчеркивала красоту невесты. Если бы не примета, Ксения немедленно бы сфотографировалась и отправила снимок Жене. Очень хотелось поделиться с ним переполняющими ее чувствами, однако делать этого было нельзя. До заветного дня оставалось чуть меньше месяца, она так долго ждала, так долго терпела, так что эти несколько недель, по существу, ничего не значили.