Пламя для Снеженики
Шрифт:
Теперь мне пригодилась водная стихия. Упругие водные струи превратились в превосходные хлысты, рассекающие разлагающуюся плоть. Трех последних упырей спалил подбегающий Райт.
— Ты чего здесь делаешь? — вопросила я, пока мы шли к сараю, с крыши которого на нас оторопело смотрел испуганный мальчишка.
— Скучно стало, вот и поторопился к тебе, — поведал огневик, пристально осматривая мальчонку.
— Ты один остался? — я протянула ребенку руки, приглашая его спуститься.
— Один,
Райт ловко поймал мальчишку и уточнил у него:
— А Рок был твоим псом?
— Самым лучшим! — ребенок всхлипнул, но тут же утер слезинку грязной ладошкой.
— А тебя как зовут? — спросила я.
— Простите, госпожа ведунья, но я заугольник, посему и имени мне не дали, — мальчик глядел только в землю.
— Как тебя матушка называла? — решила я задать вопрос по-другому, а маг становился все более и более задумчивым.
— Олвином, — ответил мне мальчишка, и я во все глаза посмотрела на Ладова, прошипев сквозь зубы:
— Так! Теперь мне все ясно!
Огневик поставил Олвина на землю, неожиданно ощерился, схватил меня за плечи и с силой прижал к невысокому забору.
— Что тебе ясно, ведьма? — в зеленых глазах парня полыхало яростное пламя.
Хлипкая ограда не выдержала такого напора и рухнула, увлекая нас за собой. Я ощутила боль в спине, а блондин прерывисто задышал, и злость пропала из его взгляда, уступив место совершенно другим чувствам.
— Ма-аг, — позвала его я, ощущая какую-то неправильность всего происходящего.
— Так-так! — послышался недовольный голос Лийты. — Мы, значит, упырей бьем, а они тут развлекаются!
— Вообще-то, мы их тут тоже бьем… били! — я красноречиво поглядела на Райта.
Он рывком поднялся на ноги, зло зыркнул на Лийту и подал мне руку. Как-то так получилось, что я приняла ее.
Сероволкина широко ухмылялась, рассматривая нас. Я же обратила свое внимание на спасенного ребенка.
— Кто это? — Лийта только-только увидела Олвина, наконец, перестав без зазрения совести осматривать нас с магом.
Он, похоже, уже пришел в себя, скинул куртку и набросил ее на плечи мальчонке.
— Выходит, он последний выживший! — подходя к нам, констатировала Ветла.
— Угу, — шмыгнул носом Олвин, — я один остался. Остальных съели.
Я задумчиво разглядывала мальчика, и интересовал меня в данный момент один-единственный вопрос: «Интересно, а у сына уже проснулся дар отца?»
— Вот нашли проблему! — фыркнула в ответ на мои мысли Лийта. — Что теперь с ним делать?
— Это не твоя забота, ведьма! — угрожающе отозвался огневик.
— Да я и не собиралась пристраивать его! Больно надо! — отбрила Лийта, а Ветла мягко обратилась к мальчишке:
— Как твое имя? Есть ли
За Олвина ответил Райт:
— Он заугольник, поэтому кроме мамки у него никого не было.
Ветла пристально поглядела на меня. Я перевела взор на нахмуренного и агрессивно настроенного Ладова. Примирительно молвила:
— Ладно! Это будет моей заботой, так как я его нашла. Думаю, тетушка мне поможет!
Глава 5,
о пользе новых знаний
Если не спросить — никогда не узнаешь, если знаешь — нужно лишь спросить.
Тетушка приняла нашу уставшую троицу довольно радушно, даже огневик удостоился ее приветливой улыбки, а его зверю позволили расположиться в саду перед домом. Всполох разлегся на перекопанных грядках, показательно зевнул и, не обращая внимания на морось, задремал.
На улице совсем стемнело, из Школы вернулась Веснушка и демонстративно фыркнула при виде Райта, а он нарочито гадко улыбнулся ей, расслабленно откинулся на спинку стула и развязно подмигнул. Юная ведьма, покраснев от гнева, приготовилась высказаться. Пришлось спешно просить ее забрать Солнышку из яслей. Ани нахмурилась, но послушно потопала к выходу, громко ворча себе под нос.
Тетушка за это время успела искупать мальчонку. Олвин с опасением косился на нас с Алтеей и льнул к магу.
— Рассказывайте! — пристально глядя на меня и Райта, потребовала опытная ведунья.
— Его зовут Олвин, — только и поведала я.
— Ясно…
— Да что вам всем ясно?! — процедил Ладов и сжал зубы с такой силой, что на его щеках ходуном заходили желваки.
— А ты не ершись, мальчик! — добродушно посоветовала Алтея. — Лучше расскажи, что знаешь! — она выставила на стол блюдо, на котором лежали румяные пирожки с гречей.
Оба огневика не смогли устоять. Съев пирожок, блондин подобрел немного и сообщил нам:
— Мы, маги, не насилуем беззащитных женщин, — последние слова он выделил, — и детей своих не бросаем! — парень протянул мальчишке руку. — Покажи им свой медальон.
Олвин напрягся, сжался в комок, бросив недоеденный пирожок на стол, и затравленно поглядел на нас с тетушкой.
— Покажи, — шепотом повторил Райт. — Им можно!
Мальчонка несколько секунд продолжал исподлобья изучать наши лица, затем снял с шеи тускло поблескивающий кружок с гравировкой. Я бросила беглый взгляд на тетушку, она чуть качнула головой в ответ, давая понять, что не сумела увидеть кулон во время купания ребенка. Это навело меня на мысль, что Олвин привык прятать медальон родителя от посторонних глаз.