Пламя и пепел
Шрифт:
— Давай-ка я провожу тебя, — улыбнулся он.
Я пыталась отговориться, что-то бормотала, но все было бесполезно.
— Нет уж, я не оставлю тебя один на один с лестницей на второй этаж, — хмыкнул Этьен, крепко держа меня за локоть и ведя вперед. Я лихорадочно подыскивала причину остаться одной, в голове тикало, как бомба — еще минута, и случится непоправимое.
В ту самую минуту, как, очнувшись на берегу Лемана, я ощутила навязчивый холод, никак не связанный с ветром, я поняла, что пришел к концу мой жизненный цикл — и должен был начаться новый. Почему это произошло так ужасающе скоро, всего через несколько дней, я пока не знала. Но страшно сейчас было даже не поэтому — ужасно, что я могла сгореть буквально в любую минуту, и Этьен не должен был быть рядом.
Дело
Глава 8
— Ты уверена, что тебе не нужен врач? По-моему, ты сильно простужена, — он с такой тревогой и заботой смотрел на меня, что врать ему стало невозможным. Но я, кивнув, лишь попросила его захлопнуть за собой дверь.
Едва он ушел, я без сил упала на застеленную кровать. Множество вопросов мельтешило, как рой мелких назойливых мушек, а внутри меня уже зарождался огонь. Откуда появились силы, поборовшие энергию, нашедшую убежище в озере Леман? Как меня нашел Этьен, и что он видел? Что он делал на озере в столь неурочный час? И, в конце концов, почему за несколько дней иссякли силы, которые должны были продолжать мою жизнь еще целый век? Пусть когда-то я жила тысячелетие, а теперь — только сотню лет, но разве можно было даже этот короткий срок свести к неделе? Последний миг прошел, тело охватили сполохи огня, и будто издалека я услышала, как где-то хлопнула дверь.
Я очнулась, когда уже вовсю светило солнце. Я долго оставалась в постели, но не из-за слабости — все, что мучило мое старое тело вчера, сегодня ушло, и я была полна энергии. Нет, я не решалась встать совсем по другой причине. Кого я увижу в зеркале, выбравшись из постели? Кто знает, быть может, энергии этого скоротечного перерождения не хватило на создание нормального тела, и я даже отдаленно не напоминаю человека? А если и напоминаю, то как выгляжу? В любом случае, можно считать, что я уже потеряла работу и всех своих новых знакомых…
Завернувшись в теплый кокон одеяла, я впервые в жизни жалела себя. Едва примерив роль того самого обычного человека, который работает, общается, заводит романы и ходит по магазинам, я вынуждена была сбросить ее. Можно было сказать себе — ничего, я начну все заново, на новом месте и с другими людьми, но я не чувствовала правды в таких мыслях, не могла верить им. Я знала, что у меня не хватит сейчас сил на новый старт. Конечно, мне придется переехать, снова найти работу — но все это будет, как и прежде, до этой маленькой жизни в Ролле, лишь внешней оболочкой существования, ничем не наполненной. Неожиданно я почувствовала, что не могу просто так все бросить и уйти по-английски. Мне нужно хоть как-то попрощаться с Алисой, Жаном, Венсаном, мсье Кортеном. И с Этьеном, как ни жаль, тоже.
Мысль об этом как-то неожиданно больно уколола меня. Я вспомнила, как он подшучивал надо мной этим утром, сидя за рулем моей машины, как заботился обо мне. До сих пор я думала, что заинтересована лишь его необычными глазами — той загадкой, что в них таилась, и что все это как-то связано с магией. Теперь я ни в чем не была уверена.
Устав от всех этих путаных мыслей, я резко откинула одеяло и спустила ноги с кровати, словно желая высвободиться из паутины. Ничего не изменится, если я протяну с этим до самой ночи — за окном и так уже мягко светились сумерки. Я шагнула прямо к зеркалу — и в изумлении схватилась за туалетный столик, чтобы не упасть. Те же темные чуть вьющиеся волосы, худые плечи и голубые глаза. Наверное, никогда еще человек не испытывал большего шока, увидев в отражении самого себя. И зеркала смотрело то самое лицо, к которому я привыкла за последние дни — и не знала, что мне думать и чувствовать. Ведь каждый раз все менялось, единственной постоянной величиной всегда был рост.
Ясно было только одно: моя теперешняя жизнь продолжалась.
Едва осознав это, я кинулась одеваться и приводить себя в порядок. Слишком поздно идти на работу, но оставаться здесь было уже почти невозможно. Спустившись
— Ой, ну и напугала ты меня тогда! — рассмеялась Алиса, — пропала куда-то на целый день, и ведь даже телефона своего не оставила, мы не знали, где тебя искать. А потом звонишь, на прогулку зовешь!
Мсье Кортен отлучился куда-то по делам, и я, пользуясь этим обстоятельством, сидела вместе с Алисой в приемной. С момента моего «таинственного исчезновения» прошла уже неделя, но подруга то и дело возвращалась к нему в разговорах. Видно, она и вправду здорово переживала, если тот день все никак не шел из головы. Я же в такие моменты всегда стремилась сменить тему — врать мне не хотелось, а сказать правду я не могла.
— Что это ты вдруг вспомнила, — и теперь отмахнулась я, — Давай-ка лучше фотографии посмотрим, Жан ведь приносил? — Алиса отрицательно покачала головой, и я, вставая, усмехнулась, — Пойду-ка потороплю этого ленивца.
Всю эту неделю я старалась просто получать удовольствие от того, что я здесь, в курортном Ролле, работаю в тихом офисе, и мне не пришлось никуда скрываться, переезжать, менять имя и работу. Это время было удивительно спокойным и размеренным, дни были заполнены работой и общением, в обеденные перерывы мы неизменно собирались всей компанией, и я лучше стала понимать Жана и Венсана, которых поначалу сторонилась. Вечерами я смотрела кино или гуляла, иногда одна, а чаще с Алисой. Как ни странно, Алиса оказалась знатоком здешних мест, хотя сама не так давно приехала из другого кантона — и я быстро убедилась, что ее маршруты были намного интереснее моих беспорядочных блужданий. О чем только мы не говорили! Мы шли и шли, останавливаясь только, чтобы вытряхнуть песок и камушки из туфель-балеток, и бродили мы будто не только по окрестностям озера, но и по куда более тонким пространствам — с каждым шагом, кажется, мы становились все ближе друг другу.
Но в этом спокойствии было что-то такое, что действовало мне на нервы гораздо сильнее, чем любые сигналы темной энергии.
Сегодня мне даже не приходилось делать вид, что я занята своими обязанностями, и, вернувшись с полной мини-«флешкой» фотографий, я устроилась боком на стуле, прислонила голову к стене и расслабилась.
— Давай, открывай скорей, — шутливо поторопила я подругу.
Вчера мы поздравляли Фредерика Кортена с днем рождения, и задуманный Алисой маленький сюрприз удался — кажется, она это сознавала и сама, потому что, по мере того как мы просматривали кадр за кадром, на щечках у нее разливался румянец довольства, а с губ не сходила приятная улыбка. Мы дружно засмеялись, увидев Жана и Венсана в нелепых позах случайного снимка, и я заметила, что даже сквозь смех Алиса пристрастно разглядывает лицо и фигуру программиста — они с Венсаном встречались уже больше года.
— Посмотри-ка, какое тут у шефа лицо, — я ткнула пальцем в следующий кадр.
— Еще бы мсье не удивиться, — засмеялась Алиса, — Мы тут все в таком виде, во сне не приснится.
Мы снова захохотали. В тот день мы встречали шефа в клоунских костюмах, приготовили для него даже парочку нелепо-смешных, но добрых заданий с небольшими подарками, а всю «Ля Тет» увешали его фотографиями разных лет — Алисе пришлось потрудиться, доставая их втихаря у знакомых Кортена. Как его помощница, она, конечно, знала их больше, чем мы. И надо было видеть выражение детской радости, вспыхнувшее на лице Кортена при виде этого невинного и не слишком уж оригинального сюрприза. В который раз я удивлялась тому, с какой теплотой Алиса умеет относиться к людям.
— Как насчет традиционной прогулки сегодня? — глянув на нее, спросила я.
— О, — как-то огорченно откликнулась она, — Знаешь, я сегодня занята.
Я кивнула — понятное дело, они с Венсаном соскучились друг по другу.
— Хотела бы я, конечно, приглядывать за тобой, — шутливо добавила Алиса, — Больше не гуляй по воде, балда.
Снова тот вечер и озеро… Вздрогнув от неожиданной аллюзии, я, сама того не ожидая, ответила:
— Ну, наверное, долго переживать вам не пришлось, ведь до тебя дошел рассказ Этьена.