Пламя клинка
Шрифт:
— Так вот, по ложке каши страну и разворовали, — тихо произнес Димитрис, и свирфнебблина бросило в холодный пот. — Быстро принести ему миску, и чтобы больше такого не было.
Тюремщик кинулся исполнять.
— Я проверю! — рыкнул ему вслед офицер. — Не важно, чья будет смена, все равно спущусь и проверю.
Громко лязгнул замок, и свирфнебблин открыл тяжелую дверь темницы. Взял миску с кашей из камеры казнокрада и поставил смертнику.
Ржавые цепи туго натянулись, прижав разбойника к полу так, что он не мог даже пошевелиться.
Великан кинулся к миске и стал жадно есть, загребая кашу руками, даже не поглядев на деревянную ложку.
«Словно он не знает, что завтра будет казнен», — подумал молодой офицер.
— Тому потом принесу, — пояснил тюремщик. — Авось успеет одуматься и поест. Ему-то всю жизнь сидеть, силушка еще пригодится.
Внезапно Димитрис замер…
Лицо его нахмурилось, ладонь опустилась на рукоять меча.
— Это еще что? — негромко прорычал он.
Надзорщик подошел ближе.
— Кровь на стенах разбрызгана, — сказал офицер. — Стены в двух местах поразбиты. Что вы тут, поганцы, устроили?
— Я что? Да я ничего, — испугался Улхарь. — Давеча к нам колдуна привезли, матерый! Три руны бессилия на него наш маг наложил, а тот все равно вырывался, выл, Молчана вон покусал.
Свирфнебблин посмотрел на дальнюю камеру.
В полутьме острога, отсюда ее почти не было видно.
— Да как же его поймали?
Димитрис хорошо знал, что черного колдуна скрутить не так-то легко.
— Случайно, — отвечал Улхарь. — У Барсучьего моста дело было. Шайка там разбойничать стала, вот и послали туда из местных котерию.
Офицер лишь покачал головой.
От этих увальней всегда больше вреда, чем пользы.
— Дьяк приходской маленько переборщил, когда готовил сонное зелье. Банду нашли в пещере. Кинули внутря скрынку, дым повалил оттуда, да все разбойники тут же и окочурились.
Тюремщик провел пальцами по усам.
— Пристав, что вбежал первым, тоже помре. Ну, спустя час вошли, головы мертвецам порубили, а этот, глядят, лишь спит! Они его быстро в цепи и сюда, пока не очнулся. Хорошо еще, что проснулся здесь, а не по дороге; тут везде охранные заклинания, а в лесу бы просто всех перерезал да сбег.
5
Димитрис подошел к камере.
Маг парил высоко над полом в позе лотоса и шептал заклятия каббалы. Глаза его были закрыты. Белые искры переливались на стенах камеры. Вихри, золотые и алые, вились вокруг волшебника.
— Что это? — резко спросил Димитрис. — Отчего не наложили руны Бессилия?
— Шесть наложили, — отвечал Улхарь. — Маг наш сказал, что больше нельзя. Иначе перекрытия лопнут.
Молодой офицер подошел чуть ближе.
Он знал, что это опасно, но какая-та сила неудержимо влекла его вперед.
Лицо колдуна казалось расплавленным.
Кожа тонкими струйками стекала с него, дымилась и нарастала снова.
Правая ноздря была выдрана, а в плечи закручены четыре серебряных штифта, чтобы лишить черномага астральной силы.
— И со всем этим он еще так силен? — прошептал Димитрис.
Маг открыл глаза.
В долю секунды черный колдун оказался возле решетки. Впился в нее дрожащими пальцами и упер в Димитриса взгляд.
— Ты сын лорда Мортерна? Я узнаю тебя…
Юный офицер отшатнулся.
Быстрая, безумная улыбка пронеслась на лице у мага.
— Я знал твоего отца… Вы похожи. Очень! Те же глаза, тот же упрямый лоб. Помню, как лорд Мортерн летел перед нами в битву, на белом крылатом единороге…
Чародей закашлялся смехом.
— А вот когда бой начался, чегой-то исчез сиятельный полководец. Не видел я его больше до того часа, как раненых сбирать стали…
Димитрис в упор посмотрел на мага.
И уже хотел уйти.
— Хочешь знать правду?! — крикнул чародей. — Правду о том, что было на этой войне? За что мы сражались на самом деле? Правду о том, чем она закончилась?
Молодой офицер обернулся.
— Правду? — спросил он. — Ты знаешь правду?
— О да…
Тихий безумный смех заструился в камере узника.
— Я там был… все видел… Я был одним из тех, кто создавал Великую Ложь. Иначе как, ты считаешь, я оказался бы здесь?
— Ты здесь потому, что татьствовал на дорогах, — резко произнес Димитрис. — Резал глотки прохожим и портил сельских девиц.
— И это было, — скромно кивнул колдун. — Но уже потом. А сперва они…
Его глаза метнулись куда-то в сторону.
— Назвали меня предателем, хотели убить, там, без суда и следствия, на Черной Реке. Просто я много знал. Знал о Великой Лжи. Мне удалось сбежать, да, так я и стал разбойником. Но вот здесь…
Он постучал себя по виску крючковатым пальцем.
— Здесь спрятаны все ответы. Ты хочешь их узнать, сын лорда Мортерна? Завтра меня казнят, сожгут на костре, я это хорошо знаю. А ты? Я твой — последний шанс услышать ответы…
— Думаешь, что я тебя отпущу? — спросил Димитрис надменно. — Нарушу закон и клятву в обмен на пару историй?
— Нет, — зашептал колдун, — и это самое главное. Тебе ничего не придется делать, лишь выслушать. А я, сгорая на костре, стану хохотать, ибо ты будешь знать правду и сможешь ее передать другим.
— Не дело это, сынок, — негромко проронил свирфнебблин.
Он взял Димитриса за руку, хотел отвести от камеры.
И сам не заметил, как назвал офицера.
— Не слушайте сумасшедшего. Кто знает, вдруг в его болтовню прошиты злые заклятья, и вы, сами того не ведая, станете их носителем? Я повидал немало, и не такое…