Пламя моей души
Шрифт:
Как собрались да погрузились, привязали лошадей к телеге и скоро за околицу выехали. Княжич молчал всё. И утром ни разу Елицы не коснулся, хоть и опасность миновала уже. Всё взгляд теперь прятал, и одной, даже лёгкой улыбки не пробежало по его губам. Елица терпела до первой остановки: подкрепиться, размять ноги да дальше ехать. Но до того терзал её отстранённый вид любимого, что подкатывали к горлу слёзы то и дело. Что же это? Решили ведь всё — а теперь снова чураться её будет?
Как отобедали и собрались уже дальше отправляться, она поймала княжича за грудки, зажав между своим телом и боком коня.
—
И до того она, верно, смешно сейчас выглядела: привставшая на цыпочки, чтобы хоть как-то повыше стать, чтобы в глаза его смотреть равно — что княжич наконец улыбнулся, качая головой.
— Нам просто осторожнее надо быть. Забылись мы, Еля. Хоть и сладкая это топь, но опасная, — он поймал её запястья и мягко отвёл от своей груди.
А после вдруг склонился и губами её завладел так жадно и горячо вторгся языком в рот, что даже в голове поплыло что-то. И немедленно ещё захотелось. Но они одновременно шагнули прочь друг от друга, понимая, что, коли затянется поцелуй, так и не уйдут отсюда ещё долго.
К вечеру, как и собирались, выехали к Лосичу — со стороны, противоположной Звянице. Елица и хотела завернуть в весь, проведать, может, жива всё ж Сновида — да глубинами души самыми сокрытыми, понимала, что проверять там нечего. Не зря она встретила волхву в том видении. Не зря не услышала та её. Осмыль всё расскажет, как завершилась жизнь Сновиды и когда. А с Веселиной, коль получится, и позже свидеться можно.
Оказались ворота острога закрытыми наглухо, пусть и час стоял ещё непоздний. Почти никого из людей не было под стенами, хоть раньше шла постоянно живая торговля, собирались люди неподалёку, чтобы вестями свежими обменяться да спросить, как у кого жизнь течёт. А теперь словно вымерло всё. Даже озноб колючий по спине пробежался.
Проехали они с Леденом через мост к створкам самым — и тогда уж увидели движение в тени заборол: стражники собирались смотреть, кто пожаловал.
— Кто будете? — гаркнул один. — Чего на ночь глядя носит вас?
— Так то ж княжна Елица, кажись, — ответил ему приглушённо другой голос.
— Да это я, княжна Елица Бориловна, — пришлось подтвердить громко, чтобы все уж услышали. — Я к воеводе Осмылю приехала. Говорить надо о многом. Со мной княжич остёрский — Леден Светоярыч.
Больше никто ничего выспрашивать не стал. Открылись ворота, впуская в шумное нутро острога. Несмотря на внешнее затишье, тут жизнь бурлила, как в самые людные дни. И воинов было до того много, что только диву даваться оставалось. Леден одобрительно посматривал по сторонам, а кмети, что кругом сновали, поглядывали на него с любопытством даже чаще, чем на Елицу.
Вышел спешно на крыльцо Осмыль, осунувшийся будто, словно хворал не так давно. Или заботы лютые, что свалились на него, как прибыли в княжество зуличане вместе с косляками, так его измотали?
Он спустился во двор быстрым шагом и тут же Елицу в объятия большие сгрёб. Леден хмыкнул тихо, но вмешиваться не стал.
— Здрава будь, Елица, — воевода отстранился, шаря взглядом по её лицу. — И ты, княжич, тоже.
Тот кивнул ему и пожал крепко запястье поданной руки.
— Поздорову, Осмыль.
— Случилось что? Ты словно с лица спал, — всё же спросила Елица, маясь нехорошими догадками.
Но
— Ранило тут меня малеха. В последней стычке с косляками. Да уже поправился я. Не тревожься.
Проводили их отроки в терем прохладный, помогли устроиться. А там и вечерю собрали для них с Осмылём и самыми ближними к нему гриднями. И каково ж удивление оказалось Елицы, как увидела она среди них Денко. Не поверила сначала глазам своим, поморгала даже часто, как вошёл он в гридницу тесноватую против Велеборской. Но нет, это и правда он оказался.
— Ты на него не серчай, Елица, — начал разъяснять воевода, как увидел удивление на лице её. — Денко парень сильный и умелый. Давно уж в дружину ко мне напрашивался, да Благослав не сильно хотел его пускать. А тут уж не до упрямства. Каждый воин на счету.
Сын старосты сел рядом с Осмылём напротив Ледена — и тут же вперился в него тяжёлым взглядом. Показалось, смолчит вовсе, но он разомкнул губы и даже улыбнуться попытался, здороваясь. Хоть в голосе его ещё слышались остатки былой неприязни. Возмужал он за луны эти сильно, будто сразу на несколько лет. О том парне, который четыре зимы от Елицы не отставал, как начал мужчиной зваться, годным в женихи, ничего как будто и не напоминало.
— Думается, слыхал ты, Осмыль, что у вас под Велеборском деется, — после того, как все хоть немного поели, заговорил Леден.
— Как такое не услыхать, — хмыкнул воевода. — Зуличане с косляками вперемешку и к нам наведались. Попрыгали, попрыгали на стены, поджечь пытались да и ушли. Правда, Звяницу потрепали сильно. Многих в полон свели, — он вздохнул и на Денко покосился.
— Веселину увели, — добавил тот. — И других девиц тоже, кто укрыться не успел. Мы нагнать пытались, отбить хотели, да их много дюже было, чтобы нападать.
Елица опустила голову, кусая губу — чтобы не расплакаться тут же. Настолько остро ударила её весть, что Веселина сейчас неведомо где — то ли в косляцких рабынях теперь ходит, то ли повезли её дальше: как узнать? Леден руку протянул под столом и положил на колено ей, стиснул крепко, утешая, хоть подругу её и помнить-то не помнил, наверное.
— Мы войско собираем, — после короткого молчания продолжил Осмыль. — Как раз под Звяницей. Уже лагерь стоит. С другой стороны из-под Логоста прийти должны. Там Чтимир заправляет. Через седмицу выходить думаем. Доброга приказал. Зуличане покамест встали под Велеборском. Бесчинствуют помалу, да в сам город не суются. Тебя вот, Елица, требовали выдать, чтобы говорить. Да где ж мы тебя взяли бы… Да и не надо говорить с ним. После всего…
Воевода покривил губами, сжимая кулак на столе.
— А войско ваше достаточно, чтобы с зуличанами бороться? — Леден чуть вперёд наклонился, внимательно ожидая ответа Осмыля.
— Может, и не слишком, — огрызнулся тот. — И времени нет особо, чтобы собирать вои по весям. Да потреплем их всё равно хорошо. Может, и косляки сбегут. Их обычно ненадолго хватает.
Княжич вздохнул протяжно, о чём-то размышляя.
— Я поеду в Велеборск всё равно, — вступила в разговор Елица. Мужи вскинули головы, уставились на неё яростно и непонимающе. — Буду с Грозданом говорить, раз он хочет того. И время потяну, чтобы войско с силами собралось. Хоть несколько дней лишних.