Пламя на троих, или Их Стихийное Бедствие
Шрифт:
— Прошли вместе с вами. Неужели ты думал, что мы действительно не присматривали за домом, с которым у нас было связано столько воспоминаний? — холодно спросил Коул, а у меня вдруг мурашки пробежали по коже от этого леденящего душу тона. — А может, верил, что тебе удалось скрыть, кем ты стал? Так вот, мы знали. И даже догадывались, в какой момент ты переступил Грань, вернувшись Магом Смерти, и только поэтому тебя не трогали, Ран. И никогда, слышишь, никогда не винили в смерти брата и не влезали в твои дела. Видимо, зря. По крайней мере сегодня ты основательно упал в наших
— Ты сам хоть понимаешь, что едва не подставил Адарию под удар?! Чем ты думал, приводя её в подвал, где держал лича?! — прорычал Кайл.
— Я контролировал ситуацию! — огрызнулся Тар.
— Неужели? — ядовито процедил муж и вдруг ласково, даже слишком, сказал уже мне: — Милая, боюсь, дальше будет мужской разговор, не предназначенный для этих сладких ушек. Но не волнуйся, основное мы тебе расскажем.
Говоря это, он нежно обнял моё лицо ладонями и пристально посмотрел в глаза, сверкая багровыми радужками, а меня начало нестерпимо клонить в сон.
“Н-не надо!” — мысленно вскрикнула я, не веря, что меня усыпили, а затем сделала то единственное, что могла в этой ситуации — метнулась своим сознанием к сознанию Катара, который всё ещё висел в воздухе в состоянии стазиса.
“Ада, нет…” — словно сквозь толстый слой ваты прорычал он, но я была непреклонна, глядя уже его глазами, как супруг подхватывает моё обмякшее тело на руки и стремительно выносит из кухни, чтобы уложить в гостиной на низком диване.
— Прости, — тихо прошептал Кайл, невесомо коснувшись моих губ своими. — Это действительно не то, что тебе стоит видеть, родная.
А затем стремительно вернулся назад, прикрыв за собой дверь, и всё снова пришло в движение. Мы с Катаром в теле льва шлепнулись на пол, решётка рядом с Таром растаяла, а Крис с оттяжкой заехал ему в лицо, тут же уклоняясь от ответного удара. И, если бы могла, я бы раздражённо закатила глаза и порычала, потому что только мужики всё решают банальной дракой. Но я не могла. Поэтому просто стояла в сторонке, слившись сознанием с Хранителем, который даже не пытался разнять дерущихся магов, и мысленно вздыхала.
Снежок пару раз рыкнул, надеясь прекратить безобразие, но когда это кого останавливало? Уже через пару минут вся мебель на кухне превратилась в щепки, а воздух явственно искрил от едва сдерживаемой магии.
Катар попытался мягко меня спровадить, но я упёрлась рогами, не желая пропустить разговор, что неизбежно последует после драки. И льву оставалось только смириться и позволить смотреть на всё его глазами, как тогда, в "Далгоне". Вот только в этот раз я делала это без его согласия. Что поделать — таковы преимущества нашей связи. И слабости, к слову, тоже. Но я ведь не психую, когда он в моих мыслях шарится! По крайней мере, по-настоящему.
“Только попробуй меня вышвырнуть, — мысленно прошипела я Катару, легко прочитав его намерения, — и я превращу твою жизнь в кошмар! Обещаю!”.
Кто-кто, а Хранитель знал, что слов на ветер я не бросаю. Выругавшись, ещё раз попытался со мной договориться, но не преуспел, и теперь раздражённо рычал, дожидаясь, пока на него обратят внимание.
К
В целом, я оказалась права. Немного справившись с гневом и выплеснув свою боль, обиду и разочарование, мои мужья и Тар смогли, наконец, мыслить рационально.
С помощью магии они быстро привели в относительно нормальное состояние мебель, которую до этого также дружно крушили, а затем устало расселись, кто куда, и замолчали. Взгляд Снежка скользил по помятым лицам, синякам и ссадинам, и я вдруг поняла, почему мне не позволили на это смотреть.
Острое чувство жалости, желания помочь и одновременно с ними — бессилия подавляли. Но я не имела права вмешиваться. Это — их разборки. Старые, но от этого не менее важные. И, наверное, мои мужчины знали меня даже лучше, чем я сама, потому что… Что-то мне подсказывало, что, находясь тут в своём теле, мудро промолчать и дать им во всём разобраться самим я бы не смогла. И не только из-за мужей, но и из-за моего льва.
Я не помнила, чтобы Хранитель хоть когда-нибудь был таким подавленным. Находясь в его теле и сознании, я прекрасно чувствовала ту неуверенность, что он испытал, когда взгляды братьев скрестились на нём. А ещё — тоску. Дикую, звериную, какую-то… неправильную. Такую, что хотелось выть и скулить от отчаяния. От жуткого чувства потери и странной обреченности.
Именно сейчас я, как никто другой, видела, что творилось в душе Катара. И мысленно рыдала, всеми силами стараясь скрыть свои эмоции от того, кто стал моей семьёй, опорой, поддержкой и лучшим другом гораздо раньше, чем его братья стали моими мужьями.
Его чувства были понятны. Для Снежка прошло всего несколько лет, большую часть из которых он провёл в безвременье или без памяти в моей компании, а вот за спиной его братьев осталась целая жизнь. Ну, почти. Они повзрослели, возмужали, добились каких-то высот, а Катар… Он, по сути, так и остался тем юным парнем. Язвительным, немного нахальным и по-юношески принципиальным, но при этом — добрым, где-то ещё наивным и проказливым.
“Я всё равно тебя люблю! — не выдержав его терзаний, мысленно прошептала я, стараясь согреть тем теплом, что к нему ощущала. — Теперь, когда ты всё вспомнил, у тебя всё впереди. Поверь, мы со всем справимся.”
“Ты ведь знаешь, что это не так, — грустно ответил Катар. — Я — практически призрак. Слепок, отпечаток сущности и огромной магии. На этом всё.”
“Но ты ведь знаешь, как можно всё изменить!” — практически выкрикнула я, помня о их переглядываниях с Таром.
“Не знаю”, - жёстко ответил Катар, ощетинившись и закрыв свои мысли какой-то незнакомой мне магией, подозреваю — той же, что использовал Рантарен, получив её за Гранью.
И, сколько бы я ни старалась, пробиться к нему больше не смогла.