Пламя надежды
Шрифт:
Куда он ушёл?
Что вообще всё это значит?
Боясь, что он приведёт кого-то сюда и все будут пялиться на мой бюстгальтер, я добираюсь до стола, по пути опираясь обо всё, до чего могу дотянуться руками, и пытаюсь натянуть блузку. Когда застёгиваю последнюю пуговицу и завязываю узелок на оборках на воротнике, перед глазами вновь появляются знакомые до боли точки. Их становится так много, что всё начинает темнеть. Я снова хочу ухватиться за стол, но вместо этого опираюсь
– Я велел тебе сидеть на месте, – парень яростно причитает, когда повторно оттаскивает меня на руках к дивану.
Но я слышу в комнате кого-то ещё, кто-то быстро цокает каблуками туда-сюда.
– Дайте посмотреть!
Это… Миссис Фисч?
Из-за чёрной пелены перед глазами паническая атака подступает неимоверно близко.
– Закрой глаза, детка, всё будет хорошо.
Женщина начинает поглаживать меня по голове, и от неё тоже исходит эта неистовая вонь.
Что это за запах?
Дышать невозможно. Не сравнится даже с сероводородной бомбой вместе с гнилью, обрушенной у меня под носом.
Она оголяет моё правое плечо и что-то шепчет себе под нос, чего я разобрать не могу. Пробует ещё и ещё, но то, что задумалось, видимо, у неё не выходит, и Кейдан вновь ругается.
– Выпей, это немного поможет.
Женщина даёт мне бокал, и это так же сильно смердит, что сравнения с чем-то столь вонючим на ум не приходит. Даже самые зловонные места, такие как помойная яма или прорванный канализационный люк, кажутся приятными в сравнении с этим «ароматом».
Я морщусь, мотая головой и сжимая губы, ясно давая понять, что ни за что в жизни не выпью эту дрянь. Но я слышу его.
– Не вынуждай меня принимать крайние меры, – рычит парень.
И мне кажется, он правда рычит. Потому что то, что я сейчас слышала, не похоже на обычного Кейдана.
Миссис Фисч гладит меня по плечу, параллельно объясняя, что это необходимо выпить, чтобы головокружение прошло.
Сделав несколько глубоких выдохов и осознавая, что состояние только усугубляется, я решаю всё-таки довериться ей и выпить это отвратное зелье, чтобы вновь не уткнуться носом в пол, лишний раз опозорив себя. Думаю, на сегодня будет достаточно стыда и унижения, необходимо оставить что-то ещё и на завтра.
– Какая мерзость. Что это? – спрашиваю я и отдаю бокал обратно, когда почти сразу после выпитого наконец могу видеть другие цвета, кроме чёрного. На удивление, никакого мерзкого вкуса и послевкусия я не ощущаю. Странный запах проходит так же быстро, что задаюсь вопросом. Правда ли он был или это часть очередного глюка?
– Тебе лучше не знать, – миссис Фисч старается выдавить милую улыбку, но из-за страха и нервозности на её лице это получается криво. Кейдан же вообще стоит возле окна к нам спиной, убрав руки в карманы, не замечая никого и ничего вокруг себя.
– В чём дело? – я смотрю ей в глаза,
Она мельком поглядывает на меня сверху вниз и переминается с ноги на ногу, явно подбирая слова, но так ничего и не произносит, а лишь тяжело выдыхает, присаживаясь рядом.
– Мне так жаль, Агнесс… – с сожалением наконец выдаёт та, кладя свою руку мне на колено.
Слышится звук удара об что-то жёсткое со стороны Кейдана, но я не обращаю внимания. Миссис Фисч наблюдает то за ним, то за мной, когда он начинает кому-то звонить, а когда абонент не берёт трубку, вновь нецензурно выражается и набирает заново.
– Возвращайся, чёрт возьми, сейчас же. Он здесь. – Парень оборачивается ко мне, когда договаривает, а после сбрасывает, не дожидаясь ответа.
– Да что здесь происходит? – я уже обращаюсь к Кейдану.
Он молча смотрит, но желваки, кажется, сойдут с петель от ярости и беспомощности, которые так яро читаются в его глазах. Наконец, тот не выдерживает и выдаёт, всё ещё глядя на меня:
– Мы должны ей…
– Нет, – резко отрезает миссис Фисч.
– Если есть хоть малейший шанс, что…
– Но его нет! – она срывается. – Его не существует! Ты думаешь, я бы о нём не знала, будь он на самом деле?! – Крутя в руке бокал, она добавляет: – Это выдумки старого болтуна, который не помнил даже своего собственного имени.
– Вообще-то я здесь, и вести разговор в третьем лице не обязательно, – бросаю я, вставая с дивана. – Рассказать что?
И уже устремляю настойчивый взгляд сначала на миссис Фисч, но когда та потупляет глаза в пол, словно то, о чём спрашиваю, вызывает в ней одновременно и амнезию, и сурдомутизм, я разворачиваюсь к Кейдану и повторяю ещё раз:
– Рассказать что?
Он пристально смотрит на меня. Его глаза похожи на бездонное чёрное небо, в котором больше не сияет ни одна, даже самая отдалённая звезда. После долгой и мучительной для нас обоих буквально одной минуты хочет было уже что-то сказать, открывая рот, как миссис Фисч прерывает его, явно опасаясь того, что парень может ляпнуть.
– Как давно у тебя эти приступы, Агнесс?
И я начинаю копаться в себе, чтобы припомнить, с чего всё это началось, но не могу. Раньше такого не замечалось, по сравнению с той неделей можно смело заявить, что в обмороки я не падала.
Панические атаки – да, обморок – никогда.
Если бы Молли узнала, что со мной происходит, она давно бы приковала меня к больничной койке наручниками, а ключ отдала бы старой и вредной медсестре, которая колола бы мне пятикубовые уколы каждый раз, когда я моргаю. А вернее, когда не моргаю.
Меня передёргивает от этой мысли, и стараюсь не придавать особого значения своему состоянию. Потому что, переделав столько бумажной рутины за эту неделю, можно не только в обмороки падать, но и ослепнуть, а заодно и забыть, как выглядит мир при свете дня.