Пламя обжигает
Шрифт:
– Предположительно в черте города. На окраине. Это примерно в полутора километрах от нас. Грайверы концентрируются именно там.
– У вас есть ракеты?
– с надеждой спросил эрсати.
– Нету, - развел руками Влад Ясный.
– К сожалению
– Очень жаль... Ваши люди за пределами убежища еще остались?
– В трех гарнизонах в горах. Остальные здесь.
– Капкан захлопнулся. Ну, что? Я согласен - у нас проблемы. Если грайверы уничтожат воздухозаборники, сколько мы протянем?
– Дня два... возможно.
– А те три уже уничтожены?
–
– Два дня...
– Кэр закрыл глаза. Самое оно, чтобы припомнить всю свою жизнь. Больше и не надо.
– Если уничтожить мозг - грайверы превратятся в неуправляемую толпу, с которой будет легче справиться, - сказал Влад Ясный.
– Потому я и спросил про ракету, - криво усмехнулся эрсати.
– Снарядите группу. Небольшую, но мобильную. Осталась у вас еще техника на ходу? Попытка прорваться к Трэшу через толпу грайверов - самоубийство. Но иного выхода я не вижу. Уничтожим его - появится шанс выжить. Сейчас им даже не надо нас штурмовать. Достаточно завалить воздухозаборники, а потом дождаться, пока мы все сдохнем или станем прорываться. В любом случае, недостатка в еде у них не будет.
– Вы так просто об этом говорите?
– спросил Клаус фон Клитцинг.
– Новый Иерусалим уже стал их кормовой базой. На то, чтобы полностью смять сопротивление инквизиции, тварям понадобился всего один день. Я не забыл упомянуть, что и глава Иерусалима не смог миновать этой участи? Беженцы, которые прибыли сегодня, - это единственные, кто выжил. Других, я уверен, не будет. Чем больше я вспоминаю нападение грайверов, тем больше убеждаюсь в том, что Трэш не только управлял ими, но и подготовил для штурма все условия. То землетрясение не могло быть случайностью. Я слышал, что под улицами столицы жители успели прорыть ходы. Не знаю, зачем им это понадобилось. Но Трэш знал о них и сумел немного 'пошевелить'. Так чего паниковать? Расслабьтесь и проведите последние дни так, чтобы потом не было обидно.
– Вы так и собираетесь поступить?
– Возможно...
– Кэр отстранился.
– Но пока нет настроения. Сдохну тихо. Может, даже сам в морг спущусь.
Он говорил серьезно, без намека на пафос или показное бахвальство. Просто на плечи вдруг опустилась невыносимая усталость. Хотелось просто лечь и уснуть. И пусть все кончится. Сколько можно бегать от судьбы? Они и так бегут от самого Генка... нет - от завода, где планировали остановиться на зимовку. Похоже, финиш уже на горизонте.
– Мы скорбим о вашей потере, - впервые за время разговора подал голос Хол Клемент.
– В любом случае, мы будем бороться. Благодарим за помощь.
Эрсати встал и, не прощаясь, направился к выходу. Он все делает правильно. Ему больше не за что бороться. Не за кого. Он не отвечает за всех этих людей. Та, за кого он был действительно в ответе, лежит в морге. Ее не вернуть.
Он замер в самых дверях. Перед внутренним взором встали глаза Ани, наполняющиеся слезами. Слезами от так и не высказанного им ответа.
В
– Простите...
– проговорила она.
Эрсати отступил, пропустил женщину. Затем резко развернулся.
'Подыхать так подыхать. Но не в постели же, в компании маразматических воспоминаний, как дряхлому старику'.
На него смотрели с нескрываемым удивлением, когда он снова появился за столом.
– Просто интересно стало, что собираетесь предпринять?
– спросил Кэр.
– Надо удержать воздухозаборники, - сказал Влад Ясный.
– Параллельно с этим выслать группу к точке сосредоточения грайверов. Ракет у нас нет, но высокоточное оружие имеется. Нет необходимости подходить к Трэшу вплотную. Кроме того, мы все еще надеемся на зарккана и вурста.
– Я бы хотел пойти к одному из воздухозаборников, - сказал Кэр.
– На встречу к Трэшу лучше отправиться профессионалам. А пострелять по мишеням, как в тире, много ума не надо.
– Вы уверены? Только что...
– Уверен.
– Хорошо. Тогда смотрите. К каждому воздухозаборнику ведет воздухоканал. Он состоит из трубы, по которой, собственно, и перегоняется воздух; сопутствующей кабельной сети и технического лаза. Труба довольно широкая, порядка полутора метров в диаметре. Из технического лаза в нее имеются проходы. Но лезть в нее я бы не советовал. В трубе установлено три вентилятора. Создаваемый ими воздушный поток не столь уж и силен, с ног не собьет, но рисковать не стоит. Только в самом крайнем случае. До выхода вы проберетесь техническим лазом. Что делать потом - решать придется на месте. О присутствии у воздухозаборника грайверов мы можем судить лишь по косвенным признакам - сбоям в режиме работы. Раньше подобного никогда не было - чтобы сбой одновременно на нескольких точках. Кроме того, у озера установлены камеры, они засекли передвижение грайверов.
– Понятно. Тогда надо поторопиться. Планируете держать все воздухозаборники?
– Конечно. Группы уже почти сформированы.
– Я так понимаю, что по этим трубам грайверы могут проникнуть в убежище?
– Если мы их не удержим - обязательно проникнут, - проговорил Клаус фон Клитцинг.
– Значит, удержим, - Кэр поднялся.
– Держите меня в курсе дел. Не знаю зачем, - он развел руками.
– Хочу быть в курсе, если это возможно. Кстати, было бы неплохо заварить подходы к воздухозаборникам. Они же не на улице расположены, так?
– Нет проблем, - кивнул Влад Ясный и задумался.
– Нет, не на открытом, разумеется. Каждая группа получит соответствующее оборудование. Заварить - это хорошо.
– И еще, - эрсати помедлил, закусил губу.
– Если вернется Йарика...
– Сообщим тут же, - перебил его Влад.
– Да. Тогда я пойду. Куда, кстати, идти?
– Вас проводят, - Клаус фон Клитцинг махнул рукой, кого-то подзывая.
– И удачи! Не рискуйте понапрасну.
– Угу, - промычал Кэр и пошел к выходу.