Пламя Победы
Шрифт:
Пожилая дейвона Наталья Андреевна узнала о происшествии от знакомой, находясь в поликлинике. Она истолковала сообщение по-своему и не стала дожидаться очереди к врачу, а во весь дух бросилась домой.
В большой четырехкомнатной квартире пенсионерку ждали две дочери, одна из них беременная, сын, муж старшей дочери и собака Глафира. Каждый из них был дейвона – ну, кроме Глафиры, конечно, если только она тщательно не скрывала это.
– Уезжаем! – прокричала Наталья Андреевна
– Что случилось, мама? – выскочила на крик из своей комнаты младшая дочь Алина, еще школьница.
– В городе беда. Москва гибнет. Москва гибнет! – затараторила мать, всплескивая руками. – Говорили, что продержимся, а люди уже умирают. Прямо на улицах падают. Уезжать надо, уезжать. Срочно! Собирайте вещи.
– Почему Москва? Мы в Зеленограде живем, – протянул зять.
– Да все едино. Все едино, все рядом, – махнула рукой женщина, бросилась к шкафу и начала вытаскивать из него чемодан.
– Мать, да куда ехать-то? – пришел в себя сын. – Я только что работу нашел.
– Ничего, найдешь другую. Программисты везде нужны. К сестре едем, в Самару. Давайте, живо. Живо, ребята!
Старшая дочь, придерживая рукой внушительный живот, испуганно хлопала глазами, глядя на мужа.
– Машка, тебе нельзя волноваться, – сказал тот. – Поедем, в самом деле, так спокойнее будет.
Глафира решительно гавкнула.
Они ушли к себе собирать вещи. Их примеру последовали остальные.
…Через час о скоропалительном отъезде семьи дейвона знал весь шестой район Зеленограда, и кое-кто воспринял это как сигнал к действию.
Когда Илья вернулся с работы, он застал дома обсыпанного мелкой известковой пылью Карима, со шпателем в руке взгромоздившегося на стремянку, ободранную кухню, в которой не было ничего, кроме раковины и плиты с вытяжкой, и заставленную кухонной мебелью комнату.
– О-о-о! – только и смог выговорить Скоробогатов при виде этой чудной картины.
– Что тебя удивляет? – улыбнулся Карим. – Мы же обговорили этот вопрос.
– Да, но я не думал, что ты все так буквально воспримешь, – пробормотал Скоробогатов, ошарашенно осматриваясь. – А лестницу ты где взял?
– Да на балконе лежала.
– Серьезно? Не в курсе был… Узнал что-нибудь?
– Узнал, – кивнул Карим. – Вот только пожрать не приготовил – увлекся.
– Это ничего, пожрать я купил, – заявил Илья, вытаскивая из сумки коробку с пиццей и еще какие-то пакеты. – Я тогда в комнату все несу, а то здесь последний день Помпеи… А ты закругляйся.
Через несколько минут наскоро умывшийся Карим уже сидел, втиснувшись за стол напротив Ильи, без церемоний расположившегося с пиццей на подоконнике.
–
– Я бы не сказал, что она с ним дружит, – возразил Карим.
– Да ладно, явно симпатизирует. Поперлась в МЖК специально…
– Она там катается.
– Почему именно там? В Зелике полно площадок.
– А альпинарий один, – вставил Сатин.
– Ладно, допустим, – проглотив наконец кусок, согласился Илья. – Но она дала ему понять – а заодно и нам, в чем нам очень повезло, – что кто-то все-таки специально уничтожил источники. И вроде как по вине этого верог.
– Ну, это если я правильно понял из их разговора. Но вообще – да. Хотя я никогда не слышал, что можно уничтожить источники по собственному желанию, да еще все разом.
– Исходим из того, что есть – Илья соскочил на пол.
Подойдя к столу, он налил себе чаю и, громко звеня ложкой, взгромоздился обратно на подоконник.
– Самый подозрительный тип во всей этот истории – твой Рас-Сел, Часовщик. Во-первых, он живет в Кутузово, которое громят, во-вторых, работает на заводе, у которого терки с… с кем там у завода проблемы?
– С этим странным мужиком по фамилии Александров, который хочет разместить в зданиях завода торговый комплекс, – откликнулся Карим.
– Да, именно. Что за мужик, кстати? – Илья разом отпил почти полстакана чаю.
– Понятия не имею. Отец сам его не знает.
– Ладно. Остановимся пока на верог. Он имеет отношение к вашему «Горизонту», как думаешь?
– Ух ты, да откуда ж я знаю? Он строитель. На первый взгляд вроде нет, не имеет.
– А спор идет только вокруг зданий или там еще земля?
– Земля тоже, – кивнул Карим.
– Тогда запросто может претендовать. Земля в Москве дорогая.
– Это уже Подмосковье, Солнечногорский район.
– Какая разница! Такой кусок. Вернемся к нашим… Часовщикам. Рас-Сел злится на тех, кто выгоняет его из дома и лишает работы. И решает отомстить.
– Ага, каким-то немыслимым образом уничтожив колодцы во всем городе. То есть сам город. Он параноик, и при этом маг невероятной силы, причем такой, о котором никто не ведает?
– Да хрен его знает, – отозвался Илья. – А что бы ты сделал на его месте?
– Если бы точно знал, кто виноват, попытался бы выжить их из города. Но только их, а не всех разом. К тому же я не умею гробить источники. И не могу поверить, что умеет он.
– Н-да, что-то не получается, – нахмурился Илья. – Ладно, зайдем с другой стороны. Танки, пламя, что мы там еще знаем? Это можно как-то связать с Часовщиком?