Пламя страстей (Вторая попытка)
Шрифт:
– Чад?..
– Ли, мне надо идти. Ты уж извини, нехорошо получилось.
– Кто это звонил? И откуда он узнал?.. Что?.. Куда ты идешь?
– По делу.
– По делу? Но зачем такая спешка?
– Видишь ли, это дело не терпит отлагательств.
Он надевал пальто, стараясь не смотреть на нее.
– Прости, что они позвонили сюда. Мне пришлось дать твой номер. – Он подошел к ней – она стояла ни жива ни мертва, приходя в себя после страстных поцелуев. Завязки свисали с халата, из-под которого было видно ее обнаженное тело. Она обхватила себя
– Передай это Cape. – И он легко поцеловал ее в щеку. – Мне не довелось ее сегодня увидеть.
– Чад…
– А это тебе. – Он крепче прижал ее к себе и поцеловал с той грубоватой нежностью, которая ей так нравилась в нем. – А вот это уже для меня. – Крепкими руками он стиснул ее бедра, и она прильнула к нему, животом чувствуя, что его возбуждение еще не улеглось. Ненасытно, жадно он раздвинул языком ее губы, желая уловить и запомнить каждый их изгиб, сделать ее частью себя. Он пробовал ее на язык, стараясь навсегда сохранить в себе это впечатление.
Это объятие поглотило ее целиком. Жадно лаская ее, он терся бедрами о ее живот, грудью прижимался к ее груди. Его ласка была исполнена такого отчаяния, такой безнадежности, что она испугалась не на шутку.
У нее возникло ощущение, что он выпил ее до дна, втянув в себя, и она стояла опустошенная, когда он в последний раз взглянул на нее. Его глаза всматривались ей в лицо, проникая насквозь, словно лазерные лучи.
У нее задрожали губы.
– Чад…
– Я позвоню, как только смогу. Как только вернусь. Возможно… Короче, я не знаю, как долго я буду в отъезде. Но я вернусь.
За ним закрылась дверь, но она слышала, как он прошел по двору, как хлопнула дверца пикапа, заурчал мотор, и автомобиль уехал.
Оглушенная, она повернулась и обвела комнату растерянным взглядом, словно впервые видела ее. Вот диван – здесь еще мгновение назад Чад склонялся над ней. Теперь он пуст. И комната пуста. И пустота на сердце.
Прошло много дней. Ли пыталась выкинуть Чада из головы, но его образ по-прежнему преследовал ее. Он был рядом, когда она работала, играла с Сарой или сидела в гостиной перед телевизором – одна. Он был с ней, когда она ворочалась в своей одинокой постели; он являлся ей, когда она спала.
Может, он врач? Только врачи так срываются с места на срочные вызовы и оставляют телефон, по которому их в случае необходимости можно найти. Но голос, который звонил Чаду, был совсем не похож на приятный голос телефонистки. Это был мужской голос, грубый, требовательный.
А может, он преступник? И сообщники предупреждали его о какой-то опасности?
Господи, Ли, ты воображаешь себя героиней романа! Конечно же. Чад не преступник. Уж слишком он известен в городе, всегда на виду. В тот день, когда они вместе обедали, она надеялась побольше узнать о нем. Она как бы невзначай, между делом, стала расспрашивать своих монтажников, которые, как ей показалось, были неплохо с ним знакомы. Но ее расспросы ни к чему не привели. За время обеденного
День благодарения наступил как-то неожиданно, и она поняла, что на дворе праздник, только когда родители позвонили в дверь. Им не понравилась ее идея приехать вместе с Сарой на праздники к ним в Биг-Спрингс.
– Тебе ничего не идет впрок, – выговаривала ей мать. – И так ребенок появился где-то на обочине, и принимал роды какой-то мужлан, про которого мы ничего не знаем. Он мог бы преспокойно бросить тебя, или убить, или еще чего похуже. – Ее всю так и передернуло.
Ли только покорно вздохнула и согласилась, чтобы они приехали к ней.
Они привезли с собой индейку и все необходимые приправы. Ли ела, не ощущая вкуса.
– Как ты себя чувствуешь, дочка? – спросил отец.
– Нормально, – с наигранной веселостью ответила она. – Я просто беспокоюсь, как продержатся мои рождественские декорации, вот и все. – «Господи, какая же я лгунья!» – подумала она про себя. Она конечно же думала о Чаде. Как он встречает День благодарения? И встречает ли? И вообще где он сейчас?
Весь день Сара куксилась, и Ли держала ее на руках, пытаясь успокоить.
– Наверное, у нее режутся зубки, – предположила мать.
– Она еще слишком мала, – возразила Ли.
– У тебя зубки появились в пять месяцев, – настаивала мать.
– Возможно, ты права, – устало ответила Ли. У нее не было сил спорить. Единственной ее мечтой было хоть что-то узнать про Чада. – У нее небольшое расстройство.
– Ну, вот, это верный признак, что режутся зубки.
Слава Богу, что родители рано уехали. Ли легла сразу же, как только уложила спать все еще капризничающую Сару.
– Ты тоже скучаешь о нем? – спросила она уснувшую малышку.
Несмотря на усталость. Ли не спалось. Она лежала с открытыми глазами и следила за тенями на потолке. Что она знает о Чаде Диллоне? Да ничего. Вместе они пережили такое! Он помог ее ребенку появиться на свет; а она практически ничего не знает ни о нем, ни о его семье…
Она так и подскочила при мысли об этом.
Семья! А вдруг он женат? Вдруг он с самого начала ей лгал? Или женился позже, после рождения Сары? Может, телефонный звонок был связан именно с этим? Должно быть, его жена узнала, что он собирается завести роман…
Нет, тот звонок был продиктован чрезвычайными обстоятельствами. Чрезвычайными. Его, жена попала в аварию! Ведь Чад тогда сказал:
«Где?» и «Что, совсем плохо?». Точно, его жена и четверо детей разбились на машине!
Нет, этого не может быть! Она застонала и откинулась на подушки. Он не женат. Она не могла объяснить этого, но она почему-то была твердо уверена, что он не женат. Вокруг него было столько тайн, и ей так хотелось их разгадать. Кем он работает? Где живет? Почему он несколько месяцев выжидал, прежде чем ее навестить?