Пламя страсти (Страсть под луной)

Финч Кэрол

Столб лунного света высвечивал Тори, которая отчаянно пыталась выбраться из яслей и перелезть через стенку стойла до того, как бык разнесет перегородку и разорвет ее на части.

Дру схватил кнут, который висел слева от входа, и устремился вперед, чтобы хлопнуть быка по носу, прежде чем тот достанет Тори своими смертоносными рогами. Беломордому быку удар кнутом по носу понравился ничуть не больше, чем вторжение постороннего в его стойло. Он отступил на четыре шага, а потом, пыхтя как паровоз ринулся вперед.

Дру

стремительно вытянул руку, подцепил Тори за талию и не слишком бережно вытащил ее, затем еще огрел разъяренное животное кнутом, чтобы отбить у него охоту разносить в бешеной ярости ясли в щепы. Как только непрошеный пришелец исчез из его владений, бык прекратил атаку и стал топтаться в стойле.

Судорожно вдохнув, Тори зашаталась на нетвердых ногах, так как Дру отбросил ее в сторону. Она была зла на него, да еще натерпелась страха. Настроение у нее было хуже некуда!

– С тобой все в порядке? – спросил Дру, сгребая Тори в свои лапищи и огромными шагами выходя из амбара с ней на руках.

– Несмотря на то, что я зла на тебя, свалилась с сеновала в стойло с бешеным быком, который пытался размазать меня по стенке, я в великолепной форме, – прошипела Тори. – Поставь меня на землю!

Дру проигнорировал это замечание. Он видел, что его фея едва держалась на ногах. Теперь он не опустит ее, пока не окажется в спальне. Так-то!

– Вот что значит делать глупости, – проворчал Дру. – Чуть не погибла.

– Тебе бы больше понравилось быть вдовцом, чем мужем, – тут же парировала она. – Думаю, ты сразу же утешился бы в объятиях одной из своих возлюбленных, как только зарыл меня в землю.

– Ради бога, сколько можно тебе говорить, что у меня нет других женщин. Как тебя убедить? – взорвался Дру, все еще не пришедший в себя после приключения в амбаре.

– Клятвенным признанием, скрепленным твоей и ее кровью, плюс вашим совместным жертвоприношением, – огрызнулась Тори.

Она вертелась, пытаясь вывернуться, но безуспешно. Дру был силен как бык и не позволил ей встать на ноги до тех пор, пока она не оказалась там, куда он ее нес.

ГЛАВА 30

Добравшись до спальни, Дру бросил Тори на кровать. Они снова были в исходной точке своего конфликта. Она извергала огонь, а он изрыгал дым.

Пока Дру стоял, пытаясь привести в порядок свои спутанные мысли, Тори спрыгнула с кровати, чтобы стряхнуть солому с волос и платья. Сделав это, она схватила лежащее в изножье кровати стеганое одеяло, скатала его в рулон и бросила на Дру испепеляющий взгляд. Уложив эту импровизированную демаркационную линию точно посередине кровати, Тори плюхнулась на свою половину и повернулась к нему спиной.

– Я слышал, будто муж и жена никогда не должны воевать в постели, – пробормотал Дру, обращаясь к ее затылку.

– А мы и не воюем. Просто я больше не разговариваю с тобой отныне

и во веки веков, – пояснила Тори, пытаясь утащить у него подушку. Ее подушка осталась в амбаре, и она не собиралась идти за ней, памятуя о душераздирающем инциденте с быком.

Дру обошел вокруг кровати, чтобы кинуть на Тори недовольный взгляд, но она резко перевернулась на другой бок и стала смотреть в противоположную сторону. Дру отказался терпеть такое обращение и, стащив с себя рубашку и ботинки, пристроился к своей надутой супруге.

– Это моя половина постели, – запротестовала Тори, пытаясь столкнуть его и злобно желая, чтобы он разбил свою дубовую голову. Но двести тридцать фунтов крепких мышц не так-то легко сдвинуть, и Дру остался там же, где и был.

Когда Дру попытался поцеловать ее в губы, она подставила ему щеку. Отныне она не желала чувствовать к нему ничего, помимо злобы. И пусть Дру не надеется умилостивить ее своими ухаживаниями и мастерскими ласками. Дудки! Она будет лежать как бревно и никак на него не реагировать.

– Значит, так у нас обстоят дела? – разочарованно пробормотал Дру.

– Именно так! – подтвердила Тори, хмыкнув еще что-то невнятное. – Если тебе нравятся твои шлюхи, то и спи с ними, а не со мной. С меня довольно!

Язвительная улыбка скривила рот Дру. Что бы ни говорила эта чертовка, а они займутся в постели любовью, а не войной и ссорой. Решив растопить ледник, образовавшийся у сердца Тори, Дру наклонился и начал осыпать мимолетными поцелуями ее шею и обнаженное плечо. Руки его гладили ее бедра, мало-помалу снимая ее напряжение. Его покрытая волосами грудь, как кисть, щекотала ее груди, когда он, не торопясь, опускался рядом с ней, удерживая ее на месте.

Тори пообещала себе, что не дрогнет перед этим нападением. Знаменитое последнее слово! Предательское тело восставало против посылаемых разумом команд. По мере того как Дру продолжал свои ласки, в ней разливались запретные ощущения, высвобождая эмоции, которые она тщетно пыталась удержать в узде. Ее тело невольно выгнулось навстречу его ищущим рукам, желая его прикосновения, предвкушая удовольствия, которые он мог доставить.

– Ненавижу, – прощебетала она, раздумывая, кого она в этом хочет убедить, его или себя.

– Ты это уже говорила, – прошептал он, касаясь губами ее затвердевших сосков.

– И действительно никогда не стану с тобой больше разговаривать, – заявила она чуть дрожащим голосом.

– Прекрасно тебя понимаю, – пробормотал Дру, прежде чем лизнул сосок, сорвав с ее губ слабый стон.

На нее, как пожирающая тень, надвигалась страсть, затемняющая мысли и делающая податливой нежным прикосновениям Дру. Когда их губы соприкоснулись, Тори беспомощно уступила водовороту чувств, заполнивших и оглушивших ее. Тело стало податливой массой, из которой он мог лепить все, что ему захочется.