Пламя возмездия

Лэр Елена

– Извини, но я должен знать всё, что происходит в этих стенах. – командир прочищает горло и, чтобы не смущать девушку, упирается взглядом в дверь, давая ей приступить к еде, пока та не остыла. – В отряде у нас есть расписание, которого все, включая медицинский персонал, должны придерживаться. Всё написано на доске объявлений, так что как будешь чувствовать себя лучше – ознакомься. Все тела были сожжены, а палаты отмыты. – Маркус кидает быстрый взгляд на девушку, которая ковыряет ложкой суп, расфокусированным взглядом смотря в тарелку. – Больше мы эту тему не будем поднимать, надеюсь, ты понимаешь. Тебе придётся с этим смириться и жить дальше, я не хочу конфликтов, поэтому всё что было сегодня останется

в сегодняшнем дне. Ещё не всех успели осмотреть, так что любая помощь будет нужна. Это всё что я хотел сказать. Тебе нужно отдыхать, можешь завтра занести посуду, ложись спать как поешь. – Маркус встаёт и пару секунд смотрит на всё ещё витающую в своих мыслях девушку. Он подходит, аккуратно кладёт свою руку на хрупкое плечо и несильно сжимает, привлекая внимание.

– Я прослежу, чтобы всё было нормально. Я не допущу больше таких ошибок. – он не видит доверия в глазах, зато замечает огоньки зарождающейся благодарности. Бетти нужно было это услышать. Она не знает почему именно с ней так обращается командир, но уверенность в том, что интерес у них взаимный, растёт с каждой встречей.

Дверь тихо закрывается за солдатом, и девушка сдерживается, чтобы вновь не сдастся и не заплакать. Она не поверила ни в одно из сказанных слов парня, причастного к смерти её дедушки, но почему-то какое-то необъяснимое спокойствие плещется в груди, не давая впасть в отчаяние. Руки дрожат, но силы нужны, как завтра, так и в ближайшее время, чтобы разобраться с убийцами и невежами. Что делать с Маркусом и почему у них такие отношения, Бетти думать не хочет от слова совсем, несмотря на интерес к персоне солдата – ненависть, страх и злоба намного сильнее более светлых чувств, поэтому обращать внимание на это нет ни сил, ни желания. Сейчас главная задача не подпускать близко к себе командира, но и не отвергать, чтобы узнать, как можно больше и понять, что можно сделать и как их остановить, а главное, возможно ли это.

Уже в семь утра по всей больнице раздаётся звук колокольчика, не затихающего целых десять минут. Все сонно и вяло идут одеваться и по очереди плетутся в столовую на завтрак. С расписанием всё довольно просто – сначала едят солдаты, потом медперсонал, отбой и подъем по часам. За Бетти заходит Люси и рассказывает, как вчера командир отряда выловил её с подносом у самой двери и отправил в свою комнату, сказав, что позаботится обо всём сам. Люси долго извинялась, а потом резко замолчала, увидев Джейка в конце коридора.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Бетти, пытаясь по взгляду девушки понять, что заставило её побледнеть и замолчать.

– И долго вы здесь трепаться будете? Осмотр уже начался, работать не собираетесь? – Джейк подходит ближе и кричит на весь коридор, раздражённо цокая, смотря на брюнетку. – Чтобы через пятнадцать минут были на рабочих местах.

Бетти замечает странный взгляд мужчины и испуганное, бледное лицо Люси, невольно хмурясь. Она берёт коллегу за кисть, толкая ближе к себе и идёт вперёд, бросая в след не менее громкое и решительное:

– Когда поедим, тогда и придём на рабочие места.

Люси отчего-то ещё больше пугается, округляет глаза, но ничего не говорит, опуская голову вниз и шагая в такт быстрым шагам Бетти.

– Что это было? Ты его боишься? – Бетти садится за стол и зло шепчет, стараясь не привлекать внимания других, ещё находящихся в столовой людей.

– А ты как будто не боишься… После того, что они вчера сделали мне постоянно страшно. Но мы ничего не можем сделать, мы должны их слушаться и ждать, пока они не уйдут. – Люси горько улыбается и начинает есть, стараясь не сделать свой страх и трусость ещё более очевидной.

– Мне тоже страшно, но мы не должны позволять им обращаться с нами как с рабами! – Бетти хочет

продолжить, но видя подавленное состояние Люси оглядывается вокруг.

В столовой практически весь персонал больницы, и все выглядят одинаково бледно, устало и отрешённо. Бетти не думала о других, она потеряла близкого, но для всех здесь работающих – пациенты были стимулом жизни и гордости, были надеждой на спасение и светлое будущее. Сейчас нет ничего и никого, кто бы мог их защитить. Все они одинаково беззащитны и вынуждены помогать убийцам, которые ранят ещё не одну душу. Пару столиков с солдатами, которые ещё оставались в столовой что-то громко обсуждают, смеются и просят дать добавки. По сравнению с притихшим медицинским персоналом это кажется адом и раем. Они все находятся в одном помещение, но такие разные эмоции испытывают. Бетти отвлекается от мыслей, когда двери столовой открываются и громкий голос выдергивает из размышлений:

– Отряд, построится на перекличку! Через три минуты на заднем дворе больницы! – Генри, новый ответственный за отряд мужчина, осматривает всех присутствующих тяжёлым взглядом и закрывает двери, видимо, продолжая звать всех отсутствующих солдат.

В столовой началась суета и уже через минуту в помещение остался только персонал. Глубокие вздохи слышались каждые пол минуты, но было по-прежнему тихо. Никто не осмелился разговаривать и Бетти не была уверена в том, говорили ли они между собой вчера. Такая напряжённая атмосфера не могла настроить на работу, поэтому девушка ещё раз всех осмотрев, отодвинула так и не тронутый завтрак, поднялась и нацепила на лицо полуулыбку, придавая голосу бодрость и уверенность.

– И так! За работу! Кто пойдёт в смотровую? Мы с Люсей можем занять первую, было бы хорошо отправлять к нам пациентов без жалоб, во вторую смотровую пациентов с жалобами, а в третью раненных. Сегодня я должна была работать в прачечной, но я слышала, что провинившиеся в чем-либо солдаты будут посланы помогать, поэтому я там не нужна, верно? Миссис Танн, Вы не против, если я уделю время помощи в смотровой? – Бетти с каждым словом обретает всё больше и больше уверенности, озаряя улыбкой всё вокруг.

Притворятся радостной, довольной и сильной, девушке не в первой, это всегда трудно, а сейчас, казалось бы, невозможно. Но она смогла, и даже лучше, чем когда-либо. Внутри всё сжимается и чувство вины начинает грызть, но до момента, пока это не выльется наружу, она закрывает эти чувства в себе и запрещает думать о них.

– Д-да, конечно! Конечно, милая, не беспокойся обо мне! – женщина, отвечающая за чистоту в стенах больницы, недоверчиво смотрит на молодую медсестру, которая всегда хотела больше работы физической, чтобы избегать помощи в медицинских кабинетах, но сейчас сама выступает вперёд и рвётся помочь тем, кто повинен в смерти людей.

Весь персонал смотрит на Бетти как на призрака, она только что потеряла дедушку, но продолжает улыбаться, заставляя себя и других работать.

– Ну чего вы все так смотрите? Нам нужно работать, мы здесь, чтобы помогать людям, верно? – кто-то хочет возразить и дать комментарии по поводу 'людей', но Бетти продолжает говорить чётко, с улыбкой на лице. – Не важно кто они и что сделали. Сейчас они наши пациенты, давайте попытаемся взять себя в руки и выполнять свою работу. Мы должны позаботиться о себе. Вы должны позаботиться о себе! Не ненавидьте себя за это, мы медицинские работники и наша задача – лечить людей! Не думайте слишком много, мы все здесь профессионалы, да? Мы справимся! – Бетти заканчивает свою речь и случайно задевает рукой стул, который издаёт неприятный скрип и привлекает внимание всех. Однако, взгляды персонала цепляются за дрожащие руки Бетти, которая вмиг улавливает взгляды и сжимает руки в кулаки, пряча их за спиной.