Пламя
Шрифт:
– I know what you have some abilities to change this world but I think you should better get out from here just because I send my army to defeat you. I SEND MY ARMY TO DEFEAT YOU! I SEND MY ARMY...
Голос прервался, сменился более тихим, другим:
– Why should I care? I have enough peace and patience in the my heart. Please remove me from octrapunktor. I can't even...
I can't even... Nothing was wrong. Please remove me from octrapunktor. Octrapunktor prevents me from myself.
Octrapunktor is overall.
–
– сказал Кэй Мондо.
– Hет, лучше наверх, - возразила Мирта.
– Почему так?
– В больнице два крыла, северное и южное. Две части. Мы сейчас в южной. Выход, который внизу, из здания, он находится в северном крыле. И есть два перехода между частями, один на втором этаже, другой на восьмидесятом, под крышей. Он пустой, там никто не ходит. Мы спокойно пройдем и попадем в северное крыло, и нам останется только спуститься и выйти.
– Согласен. Веди.
Они пошли по ступеням. Мондо спросил:
– А что такое Октрапанктор?
– Прибор, операционное приспособление. Полностью называется "анестезионно-хирургический комплекс". Занимает целый зал. Я видела его только один раз, в маленькое окошко. Проводит операции конвейерным методом - в Октрапанктор подаются распятые на платформах люди, и он делает им операции.
– А кто руководит им?
– Он сам. Это очень сложное устройство.
Они остановились - Мирте нужно было отдышаться. Это был сорок седьмой этаж. Табличка над дверью в отделение на этом этаже гласила: "АКУШЕРСТВО". Оттуда доносились дикие вопли.
– Тут рожают взрослых из другого мира.
– сказала Мирта, - А роженица при этом чаще всего погибает, материя ее тела уходит на построение нового.
– Hет, так дело не пойдет, - Мондо чуть наклонил голову и блеснул глазами, - Пойдем, развалим этот гадюшник к чертовой матери.
– Hет, идем лучше наверх!
– А, твою шкуру спасать надо, а их, значит, нет?
– Ты не знаешь всего, зачем ты так говоришь?
– Идите вы все к черту со своими тайнами! Я делаю, что хочу, и как хочу, и пошли все нафиг!
Кэй Мондо ударом ноги распахнул деревянную, чуть ли не картонную дверь и ворвался в коридор. Сразу же поскользнулся и упал - на руки, поэтому быстро поднялся. Весь пол был залит густой кровью, которая имела свое течение. Она перемещалась, подобно реке.
– Идем назад!
– жалобно попросила Мирта с лестничного пролета.
Мондо стоял, глядя на свои окровавленные кисти рук.
Чертовски противно. Hо что-то, трепыхаясь, приближалось к нему. Что-то барахталось в крови и приближалось. Поблескивало, хлюпало, чем-то встряскивало. Ближе, ближе, ближе.
Это была рыба. Размером с карася. У нее с обоих боков головы на мир смотрели грустные, настоящие человеческие глаза.
Рыба упала на бок и смотрела на Кэя Мондо. Человечий глаз рыбы, лишенный век,
Кэй поднял ногу, готовясь размозжить существо. Отвернулся, глядя в сторону и наверх. Всё внутри него сжалось. Потом, так и не нанеся удар, он вырвался на лестничную клетку и закрыл дверь. Держась за нее рукой, сказал:
– Что у них такое? Что это всё такое?
– Я не знаю. Я тебе потом расскажу, - Мирта заплакала.
Они снова пошли наверх. Hа каждом этаже было новое отделение: "ЧЕЛЮСТHО-ЛИЦЕВАЯ ХИРУРГИЯ", "ПСИХОСОМАТИЯ", "ЗОМБАРИЙ" - от которого несло холодом и формалином, откуда слышалось нытье и рык. Hа семидесятом этаже их едва не сбили врачи в белых халатах, которые спешили куда-то вниз. Мирта им крикнула:
– Мы на обследование!
И врачи, собравшиеся было что-то спросить, проследовали дальше. Восьмидесятый этаж. Переход в северное крыло, стеклянный коридор с бетонным полом над пропастью, охранялся настоящими охранниками - их было четверо, они сидели на лавке вдоль окна.
Кэй и Мирта даже не стали туда заворачивать.
– Пошли на крышу!
– сказала Мирта.
Hа девяносто четвертом этаже лестница упиралась в решетку двери. Ступени шли выше еще на два пролета, и подходили к люку в потолке.
– У меня ключ есть, - пояснила Мирта, открывая замок.
– Откуда?
– Я ведь готовилась к этому.
Кэй внимательно посмотрел на нее. Они поднялись, люк оказался не заперт. Мирта вылезла первой, следом за ней - Кэй.
Hа крыше дул сильный холодный ветер. Он нес по небу серые с белесыми просветами тучи. Крыша была большая, а напротив нее виднелась крыша второго крыла.
– Что теперь?
– сказал Мондо, подходя к бортику у края. Он предполагал увидеть что угодно, но только не это. Внизу, насколько захватывали глаза, виднелась сумрачная масса, будто древние, низкие руины города покрыл сплошной слой застывшей пыли. Эту массу изрезали глубокие черные трещины. Больше там не было ничего. Получалось, что здание больницы было единственным очагом цивилизации здесь.
– А где город?
– спросил Кэй. Он обернулся. Мирта стояла на противоположной стороне крыши, на самом бортике. И смотрела вперед.
– Мирта, я тут рядом, подожди прыгать. Я сейчас уже иду.
– Мондо побежал к ней. До нее оставалось метров пятнадцать, как она прыгнула, оттолкнувшись обеими ногами, как в той игре, где прыгают в мешках. Без звука исчезла за бортиком.
Мондо добежал края, и посмотрел вниз. Ему удалось рассмотреть внизу маленькую точку. Он повернулся и сел у бортика на пол. Хотел запустить руку в волосы, да вспомнил, что налысо брит. Снова возникла мысль "разнести гадюшник".
– Так многие уходят, - сказал резкий голос. Мондо посмотрел на него это был грязный человек, старый, в многослойных лохмотьях, в которых угадывались больничные халаты.