План Б. Дерзаю
Шрифт:
Он считал, что уже недоступен для новой боли — трижды глупец! Задыхаясь, он отвернулся. Щеки у него горели, словно от пощечин — но ее пальцы действительно легли ему на щеку, прохладные, нежные, успокаивающие.
— Спокойнее, — прошептала она. — Пат Рин, выслушайте до конца.
Он позволил ее сильным прохладным пальцам повернуть его лицо так, чтобы он смотрел в ее глаза, оказавшиеся совсем близко от его собственных.
— Мне не нужна ваша благодарность, — повторила она, но безжалостные слова ее голос превратил в ласку. — Мне
Задрожав, он поднял руку и прикоснулся к ее шелковистой щеке:
— Она твоя — всегда.
Натеза тихо засмеялась.
— И он ничего не просит взамен! Хорошо, сударь, тогда я сделаю тебе подарок.
Она подалась ближе, так что он ощутил тепло ее ароматного дыхания.
— Я люблю тебя, Пат Рин, — сказала она в интимном наклонении.
И поцеловала его в губы.
День 51-й
1393 год по Стандартному календарю
Литаксин
Дом Клана Эроб
Шан сидел на стуле в коридоре у двери комнаты, где, как он узнал, его долго пропадавший дядя Даав находился в капсуле автоврача. Нова отправилась к главе Клана Эроб, чтобы предложить дружественному клану ту помощь, которая могла понадобиться после того, как в защищенном саду были обнаружены вторгшиеся туда убийцы.
Отговорившись от этой обязанности, Шан закрыл глаза и старательно прошел через несколько уровней упражнений, предназначенных для того, чтобы поднять уровень его энергии, прояснить голову и обострить притупившиеся чувства Целителя. Конечно, позже ему придется расплатиться за такое потакание себе — и он получит по заслугам, если шлепнется носом вниз как раз в тот момент, когда он будет нужнее всего.
И одним только богам известно, не случится ли это тогда, когда его попросят опознать мертвые и истерзанные тела его брата и спутницы жизни его брата.
«Право, Шан, будь же благоразумен! — сказал он себе, со вздохом открывая глаза. — Разве ты только что не объяснял Нове, что они — очень опасные личности?»
Это, правда, не означало, что они непобедимы.
Рядом с ним зашуршала открывающаяся дверь. Он повернулся на сиденье и обнаружил себя вдвойне связанным прямым взглядом черных глаз и щемяще-знакомым сверканием ауры, которую в последний раз он видел ребенком.
— Шанни?
Низкий хрипловатый голос остался совершенно таким же. Он встал на ноги, чувствуя, как его губы растягиваются в идиотической улыбке.
— Дядя Даав! Где вы были?
Он поднял руку, на которой кольцо рассыпало серебряные молнии.
— Умоляю тебя, не начинай хоть ты. С меня хватило объяснений с твоим чалекет. Обращайся за подробностями к нему.
— Если он покажется, я так и сделаю, — пообещал Шан, мгновенно перестав улыбаться. — Они с Мири исчезли сразу после вашей маленькой стычки в саду Эроб.
Он наклонил голову: его чувства Целителя проследили некую аномалию.
— Мой брат сможет объяснить мне и очень странный… резонанс,
— А, так ты все-таки стал Целителем! Превосходно. — Даав улыбнулся. — Он вполне способен объяснить и это, поскольку обнаружил и его присутствие, и его причину на основании, как я сказал бы, очень немногочисленных данных. Однако поскольку ты Целитель, практическая демонстрация может пойти тебе на пользу.
Он закрыл глаза и совершенно явственно произнес в интимном наклонении:
— Эллиана, здесь Шан, которому хотелось бы с тобой поздороваться.
Наступила пауза — ощущение каких-то сдвигов. Чувства Целителя истолковали эту перемену как некое затухание — и некое усиление, а отнюдь не как ожидаемое появление совершенно новой ауры.
Стоявший перед ним человек открыл черные глаза и улыбнулся — нежной и немного неуверенной улыбкой, совершенно непохожей на чуть ироничное выражение, которое он наблюдал только что. Мускулатура лица использовалась иначе, плечи стали более узкими и чуть скругленными. Хоть Шан и был Целителем, но почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы. Очевидно, абсолютно, убедительно стоявший перед ним человек не был Даавом йос-Фелиумом.
Он видел призрака.
Мягкие темные глаза округлились, улыбка стала шире.
— Шанни! — Низкий голос стал чуть выше, хрипоту смягчила картавость, характерная для выговора Чонселты. — Ну что, мне стать дурочкой и изумиться тому, какой ты стал высокий?
— Тетя Элли! — Он постарался улыбнуться ей как можно нежнее. — Вы никогда не были дурочкой. Это даже я знал.
Она удовлетворенно рассмеялась.
— Молодец! Но, знаешь, если ты хочешь мне поклониться, то делай это побыстрее. С моей стороны было бы нехорошо устроить Дааву головную боль — а это обязательно случится, если я задержусь.
— Понятно. — Он тепло ей поклонился. — Тетя Эллиана, очень приятно снова вас видеть.
Она подняла руку и прикоснулась к его щеке.
— Спасибо, Шанни. Я тоже счастлива тебя видеть. Будь осторожен, хорошо?
Она закрыла глаза.
— Ну вот. — Голос снова зазвучал в прежнем тембре, выговор Солсинтры сделал хрипоту заметнее, вместо того чтобы ее смягчить. Открывшиеся глаза снова смотрели твердо и решительно. — Недолгий разговор для родственников, которые так долго не виделись.
— Ей не хотелось стать причиной вашей головой боли.
Его улыбка смягчилась, но ее ни в коем случае нельзя было назвать неуверенной.
— Она очень бережет мое здоровье. — Он помолчал, словно рассматривая этот вопрос со всех сторон. — Ну, наверное, кто-то должен это делать.
Он повел плечами — Шану показалось, что это движение было чем-то вроде эксперимента — и по-земному кивнул.
— Неплохо для старого разведчика, — заметил он. — Ну, какие новости? Ты сказал, что твой брат и его опасная леди еще не вернулись после преследования неприятеля. Они долго отсутствуют?