План Б. Дерзаю

Ли Шарон

Эллиана высказала предположение, что водные комнаты — каковыми она сочла комнаты, где имелись открытые бассейны или текущая вода и которых им попалось не меньше четырех — были, похоже, расположены на математически постоянном расстоянии от центра корабля.

«Я подозреваю, что здесь мы имеем проявление сочетания техники и эстетики, Даав, — возбужденно проговорила она (подобные открытия всегда доставляли ей радость). — Ближе к центру в сливах не получалось бы водоворотов: вода текла бы ровно по всем сторонам. А так бассейны и ручейки следуют ритму и текут более естественно, как то

свойственно вращающемуся миру».

Даав решил, что она скорее всего права. Боги свидетели: он-то определенно не специалист по стайной эстетике.

Неспешно двигаясь вперед, они проходили мимо регулярно встречавшихся отверстий в каменных стенах, где поблескивали металлические двери. В остальном корабль очень напоминал пещеру, которую им обещала Мири: пещеру, созданную разумом, очень непохожим на человеческий.

На ходу Даав провел рукой по стене, обнаружив на них узоры — или, возможно, просто следы древних зубил, — и вздохнул. На каждом шагу он встречал новое напоминание о том, насколько трудную задачу поручил ему его Делм. Вести переговоры со Старейшинами, как же! Он должен убедить совет невообразимо древних существ дать приют разумному дереву, столь же или еще более древнему, чем они.

«Если Старейшины Стаи действительно мудрые, — кисло подумал он, — то они стремительно и решительно откажутся от этой чести».

«Даав! — настоятельно шепнула Эллиана. — Корабль…»

Он остановился. Действительно: он почувствовал, что в камне у него под ногами произошли какие-то изменения. Короткая вибрация, словно кто-то хлопнул дверью в дальней части большого здания.

— Возможно, Точильщик корректирует орбиту… — начал он, но его слова заглушил голос гонга.

Весь корабль загудел от этого звука, и на долю секунды Даав потерял ориентацию. Реакция пилота помогла ему быстро прийти в себя и опуститься на каменный пол, прижавшись спиной к скальной стене. Его смутно насмешило это новомодное кресло для перегрузок.

Он прислонился головой к стене, закрыл глаза и стал ждать перехода.

Новая вибрация, такая низкая, что он ощутил это как длинные волны, прошла по его ногам и телу, по подбородку, над головой.

Он открыл глаза.

Стены были полны цветов, пронизаны прожилками золота и серебра, переливались так, что ему показалось, будто он — они! — находится в глубине кварцевого метеора, вращающегося вокруг звезды, искрящейся синевой.

Он почти сразу же понял, что ему не следовало открывать глаза: игра цвета нарушила его чувство направления. Он опустил взгляд, упершись рукой в пол, по которому струились жемчужная розовость и аквамарин. Его рука погрузилась в камень: он почувствовал это, ощутил фактуру цветов. Теперь его равновесие окончательно нарушилось, каменный коридор растянулся нитями голубоватого кварца…

Корабль — все вселенная — дернулся. Его вестибулярный аппарат возмутился. И теперь он уже видел сквозь дюжины слоев камня, которые грозили обнажить холодную пустоту…

Он выгнулся ближе к стене, пытаясь восстановить распавшееся равновесие, но тело отказывалось ему повиноваться. Казалось, он раздваивается: у него появились две правые руки, которыми необходимо было двигать, используя два набора мышц,

наложенных…

«Даав!»

Эллиана повторила его панику. Ее голос сладким эхом отразился от каменных стен.

— Эллиана!

На краткое мгновение он увидел две правые руки, упирающиеся двумя призрачными ладонями о текучие цвета. С каменного пола вскипал туман, воздух заполняли точечки света…

Он поморщился, потерял эту картину — потерял все, кроме растерянности: он пытался двигать рукой, которая подчинялась приказам кого-то другого. Но с ним остался ее голос.

— Даав! Даав, я здесь!

Он глубоко вздохнул, стараясь себя дисциплинировать.

— Эллиана, где ты?

Где-то за этим хаосом цветов прозвучал гонг, проникая волнами в самую его душу. Его зрение немного прояснилось — и перед ним снова возникла каменная стена, из которой краски стекали в туманный пол. Весь коридор вибрировал, словно сами скалы пели песню. Свет сгустил воздух до обольстительно-чувственного шелка, и Эллиана была рядом с ним: ее рука лежала у него на плече, и он повернул лицо навстречу ее поцелую…

Нет. Ее рядом не было. Скорее — она была всюду. Он ощущал течение ее мыслей, чувствовал, как она решает, куда смотреть… Вот она надежнее оперлась о стену, прижалась к ней спиной…

Его глаза — ее глаза — сфокусировались на противоположной стене, которая мерцала от зеленых и золотых молний, но уже стала плотнее, уже не угрожая раствориться до полной прозрачности.

«Даав, — сказала ему на ухо возлюбленная, — я вижу, что над этим придется работать!»

Он отрывисто хохотнул, а она подняла руку и погладила его по щеке.

«Кажется, самое худшее позади, — пробормотала она. — Давай вернемся в нашу пещеру».

— Превосходная мысль, — откликнулся он. — Рюмка вина пришлась бы очень кстати. И если ты не возражаешь, мы прикорнем ненадолго. Точильщику следовало бы проявить больше заботы о слабом старике.

«Для Точильщика ты — настоящий младенец, — парировала Эллиана. — Но — да, давай поспим. А потом нам надо будет поговорить».

Точильщик стоял, повернувшись к ним спиной в панцире с замысловатым узором, и внимательно рассматривал пульт управления, встроенный в каменную опору. Даав заметил, что капитан гудит — или, возможно, поет, — прикасаясь к пульту то здесь, то там…

Мелодия изменилась, и хотя он не стал к ним оборачиваться, но чуть приподнялся над пультом.

— Пожалуйста, Элли и Даав, если вы помедлите всего пять или шесть мгновений, я к вам присоединюсь. У меня есть новость, которая будет интересна вам обоим.

С этими словами Точильщик снова начал гудеть, предоставив Дааву и Эллиане исследовать их новый союз, перешедший на новую ступень.

Это был, конечно, союз спутников жизни, но он как-то расширился, углубился так, как они даже предположить не могли. Даав, не решаясь принять безусловную радость, предположил, что это — результат работы движителя, который поблекнет после возвращения в нормальное пространство. Эллиана решила, что движитель был фактором… ускорившим… их слияние, но высказала предположение, что главной его причиной стали съеденные ими орехи.