Planescape: Torment: "Пытка Вечностью"
Шрифт:
Я не собирался оставлять так просто эту тему.
— Но я утверждаю, что мы познаем себя, задавая одни вопросы и не задавая иные. Если мы перестанем задавать вопросы и удовольствуемся лишь тем, что можем осознать…
— Тогда мы прекратим самопознание. — Голос Дак'кона слегка изменился, стал громче, увереннее. — Такие слова были произнесены раньше. Я слышал их и знаю их.
— Где же ты их слышал?
— То были мои собственные слова. Раньше я знал их и знал их значение. Я позабыл их, но ты напомнил,
— Я разделю с тобою твой путь.
Пораженный, я глядел на Дак'кона, понимая, что не смогу отказать ему. Я чувствовал в нем что-то, какую-то связь с самим собой.
Я кивнул в знак согласия, и Дак'кон повторил:
— Твой путь — мой путь.
Странно, но голос его эхом отдавался в баре, как будто он произносил слова, находясь где-то далеко- далеко.
Решив, что пережил достаточно приключений за один день, я направился к маленькой гостинице, которую заприметил раньше. Морти, дождавшись, когда Дак'кон немного отстал, подлетел ко мне и прошептал на ухо:
— Я не доверию этому гиту. Давай оставим его!
Меня удивили его слова. Что Морти может знать о Дак'коне? Проигнорировав замечание черепа, я продолжил путь.
9. Площадь Сборщиков Тряпья
Мы провели ночь в гостинице, разделив комнату с бариором, кентавроподобным существом, и безумцем, который все лопотал про свою вилку.
Ранним утром я, сопровождаемый Морти и Дак'коном, устремился на Площадь Сборщиков Тряпья, где надеялся узнать наконец что-либо конкретное о Фароде. Да, площадь выглядела весьма жалко, была забита кучами мусора и разрушенными зданиями, которые выглядели так, будто вот- вот рухнут окончательно.
Лишь войдя на площадь, я заметил несколько фигур, облаченных в изорванные грязные коричневые накидки с капюшонами, практически полностью скрывающими их лица. Как я уже понял, то был обычный образ сборщика. Я приблизился к одному из них и увидел, как глаза его под капюшоном сузились, и он отступил на шаг.
— Что надо?
— Чем ты занимаешься? — поинтересовался я.
— Ищу проклятые трупы, вот чем я занимаюсь, но можно подумать, что Силы Смерти упаковали свои вещички и покинули Планы, ибо все вокруг пребывают в добром здравии. — В глазах его вспыхнул огонек. — А вот в прошлом месяце что здесь было… Славное времечко! Вонь от кучи трупов достигала небес, а мы уж нашли, чем разжиться.
— А зачем ты ищешь трупы?
Сборщик удивился.
— Ну, чтобы оттащить их к Мавзолею. Там ты говоришь с Праховичками, чуток торгуешься и получаешь немного медяков. Служители Праха собирают мертвых… работа у них такая. Они платят нам, чтобы мы продолжали усердно искать и приносить им все новые трупы. А затем они следят за тем, чтобы те или были захоронены, или кремированы. Они настроены серьезно со всей своей заоблачной философией, но для меня
— Я ищу человека по имени Фарод. — Я знал, каким будет его следующий вопрос и, прежде чем он успел его задать, швырнул ему несколько монет. В глазах его появилось подозрение.
— Фарод… что насчет него? Несмотря на деньги, он все еще колебался.
— Ты внезапно насторожился… почему?
— Фарод! — он фыркнул, сплюнул и злобно оскалился. — Понимаешь, Площадь Сборщиков Тряпья — территория моего босса, Шейргрейва. Фарод и его прихвостни приходили недавно и пытались установить здесь свои порядки. Мы отразили нападение и теперь они забились в свои норы. Время от времени мы ловим одного или другого из этих уродов на нашей площади. Обычно, мы обращаем их в медяки, полученные в Мавзолее.
— Расскажи мне о Шейргрейве.
— Он — босс… отбрасывает свою тень на всех нас, сборщиков. Я бы не пересекался с ним, если, конечно, нет весомой причины перекинуться словечком… Лично я никогда не говорил с ним.
— Ты знаешь, где Фарод?
— Я знаю, где этого крысеныша нет… Его нет там, где есть наши сборщики, на Площади Сборщиков Тряпья, но ходят слухи, что он где-то поблизости. Возможно, этот главарь, Могильщик, может помочь мне, если предположить, что найти его будет легче Фарода.
Я двинулся прочь, и сборщик крикнул мне в спину:
— Ну, гляди в оба, рубака. Если найду тебя на улице, буду бережно относиться к твоему трупу.
Человек с остреньким, как у ласки, лицом, бродил среди мусорных куч, подобно тени. Увидев меня и Морти, они жестом подозвал нас.
— Тс… Эй! Череп! Где ты взял череп, а? Это моей череп! Отдай!
Морти повернулся к жителю Улья.
— Сгинь!
А меня этот парень заинтересовал.
— Кто ты?
Но он не обратил на меня внимания, уставившись на Морти.
— Череп мой, мой, эй! Отдай его мне и я забуду, что ты украл его, — бормотал он, стреляя глазами по сторонам.
Меня этот человек начал раздражать.
— Ладно, забирай. Как будто у него это может получиться.
Он сухо хохотнул и улыбнулся, затем протянул руку к Морти. Тот, не раздумывая, сомкнул челюсти и человек с визгом отдернул искалеченную кисть, начав орать:
— Аааааай!!! Аааааа!! Я убью тебя! Убью тебя!
Морти зажал в челюстях откушенный палец, как сигару. Не разжимая их, он ухитрился промычать:
— Тронь меня снова, и я тебе всю руку отхвачу, придурок.
— Морти! Отдай этому милому человеку его палец!
Морти выплюнул палец бедолаге в лицо. Он отскочил от него и упал на землю, в пыль.
Не стоило терять больше времени.
— Ну, это урок для тебя. Прощай!