Planescape: Torment: "Пытка Вечностью"

Хесс Рисс

— Зерт, ты подчиняешься словам этого человека?

Я хотел было встать на защиту Дак'кона, но не хотел давать гиту понять, что я понимаю смысл их беседы. И вообще, Дак'кон вполне может защитить себя сам. Ответ Дак'кона был коротким и выразительным; он выплевывал каждое слово.

— Этот выбор был сделан мною.

Гит немного помолчал, размышляя.

— Во всем этом чувствуется запашок иллитидов. — Глаза его ощупывали лицо Дак'кона. — Я не вижу цепей на тебе. Ты говоришь

то, что думаешь. Как могло случиться подобное?

— В цепи я облек себя сам. — Кожа Дак'кона приобрела пепельный оттенок… казалось, каждое произносимое им слово убивает его. — Нет таких песочных часов, каковых хватило бы на весь мой рассказ. В нем все запутано подобно корням Фри'хи. Исход его — одна из невозможностей и может никогда не наступить. — Дак'кон нахмурился, голос его стал более твердым и громким. — Тот, кто рядом со мной, говорит. Выслушаешь ли ты его?

Гит даже не взглянул на меня. Все его внимание было отданы Дак'кону.

— Он может говорить. Я выслушаю его.

— Он выслушает тебя, — обратился ко мне Дак'кон.

— Хорошо. У меня есть несколько вопросов…—

Гит ответил метафорой. — Ач'али.

Я попытался припомнить, что она означает. Ач'али: вопрос, ответ на который лишен смысла. Обычно это содержало просьбу задавать вопросы по — существу.

Я припомнил историю, рассказанную Дак'коном. Гитзераи населяли Внешний План Лимбо, измерение хаоса. Стабильности можно было достичь, лишь видоизменяя хаотичное вещество плана силой разума, а для этого необходимы концентрация и упорядоченный ум. Ач'али была глупой гитзераи из преданий этого народа; она потерялась в Лимбо и, приложив огромные усилия, сумела создать около себя маленький островок. Плывя на нем в веществе хаоса, она встретила странника по планам, который предложил свою помощь. Ач'али задала так множество глупых и бессмысленных вопросов о том, как ей вернуться домой, что островок ее рассеялся, и она утонула в Лимбо.

Поэтому вопросы я постарался задавать аккуратно.

— Что ты можешь рассказать мне о Дак'коне?

— Он — с тобой. — Гит нахмурился. — Как такое может быть, что тебе он неведом?

— Я надеялся, ты сможешь рассказать о нем что-то новое. Вообще-то, мне было интересно, что другие гитзераи думают о Дак'коне.

— Он не немой. Если хочешь узнать его, задай вопросы ему. Не оскорбляй нам обоих, относясь к нему, как к статуе.

Гит не желал больше отвечать на вопросы о Дак'коне и о гитзераи, и о городе от него я ничего нового не узнал. Я вновь уверился в своем стремлении освободить Дак'кона от его клятвы. Если уж это не удастся, попробую хотя бы о гитзераи больше узнать.

Анна привела нас к покинутой хижине. Мы подошли к двери, обрамленной аркой. Но на поверку оказалось, что дверь-то — нарисованная! Художник использовал тени от арки и некоторые эффекты поверхности материала, чтобы придать картине полную иллюзию реальности.

— Ты уверена, что это дверь, Анна? — спросил

я.

— Да… Ее разукрасили Голодные Псы. Это настоящая дверь, пока ты не начнешь рассматривать ее и утвердишься в мысли, что это — рисунок.

— Как им это удалось?

Анна пожала плечами.

— На Планах встречаются и более странные вещи. — Она внезапно нахмурилась. — С таким же успехом ты можешь спросить, как ты оказался живым после того, как был мертв, в чем я абсолютно уверена!

— Насчет этой двери… Говоришь, мне не смотреть на нее? А затем просто подойти и открыть?

Анна поглядела на дверь и кивнула.

— Вроде бы так, если верить молве.

— Ну хорошо… Сделаю, как ты скажешь. Ты просто…

— Погоди! — Анна схватила меня за запястье. — Это единственный путь к тому месту, где я нашла твой труп, но он не самый безопасный. Ты уверен, что готов? Я не собираюсь учить тебя жизни, что бы там не говорил мой покойный старикан!

— А что за этой дверью такого опасного?

— Служители Хаоса, — прошептала Анна. — Суровые ребята. Лают днями и ночами, готовы разукрасить тебя всеми цветами или проломать твою черепушку ночным горшком. Опасные создания.

— Если они столь опасны, как ты умудрилась пробраться в их логово?

— Проползла туда тихонько. Не могут разукрасить или убить тебя, если не видят. — Она оглядела меня с ног до головы. — Не думаю, что смогу дважды это проделать, когда ты топаешь следом. Слишком уж ты неуклюж.

Я закрыл глаза, потянулся к двери… и обнаружил ручку, немало тому подивившись. Слегка толкнул дверь и та открылась. Узкий коридор вел в здание, откуда доносился приглушенный вой.

Мы вошли в небольшую комнату. Я заметил девушку тифлинга, стоящую к нам спиной. Я заметил, что стол перед ней, ровно как и ее руки, покрыты слоем чего-то, напоминающим розовую краску. Казалось, наше появление ей совершенно безразлично.

Я поздоровался. Услышав мой голос, девушка обернулась. Лицо его, немного грязное и заляпанное розовым, было потрясающе красиво. Она широко улыбнулась мне, затем вернулась к своей художественной деятельности.

Я попытался заговорить с ней, но девушка тифлинг всецело погрузилась в рисование и не обращала на меня никакого внимания.

Из этой комнаты вел маленький коридор, от которого в разные стороны расходились двери. В коридоре обнаружился еще один субъект, и реакция его на появление чужаков была более типична — он атаковал. Конечно, мы быстро его одолели, ведь бросаться на четверых воинов — верх глупости.

Пройдя в дверь слева, мы очутились в ином коридоре, наверняка протянувшемся почти через все здание. Заглянув в комнату по правую руку, я услышал шепот, явно обращенный ко мне. В тенях скрылась юная женщина, одетая в свободную тунику. Это, а также коротко стриженные волосы и стройная фигурка, придавали ей мальчишеский вид.