Планета без имени
Шрифт:
— А у меня! А у меня выбор был? — Подал голос Инженер со своей койки. — Мог ли я избежать подобной участи.
— Нет, ты не мог. — Сказав это, бывший военный принялся приседать. — Понимаешь, натура у тебя другая. Уяснил?
— Неа… — Бледнолицый с разинутым ртом внимал слова нашего старожила.
— Ты не можешь сопротивляться своим желаниям. Это как я со своими припадками, от меня уже не зависит, хочу я этого или нет. Они рано или поздно вернутся.
— То есть не все люди имеют право выбора? — Инженер отвлекся от рисования по воздуху и приподнялся на локтях.
— Верно! Мы
— У меня голова разболелась от ваших теорий. — Сказав я, после чего рухнул на койку. — Устал я.
— Ты куда, Мажор! — Шмыга взял в руки простыни и протянул их мне. — А кто меня вязать будет?
Я нехотя поднялся и начал привязывать сокамерника к постели. А в голове кружилась мысль: мог бы я избежать данной участи, поступив иначе? А был ил у меня выбор или же, это судьба расположилась таким образом, что мне суждено вязать Шмыгу, чтобы тот случайно не угробил других заключенных. А есть ли Судьба на этой планете? Или здесь каждому воздастся по содеянному?
Утром Шмыга снова скомандовал построение, и по обычаю мы с инженером начали утренние приседания.
Уже завтракая, я краем глаза заметил Бывалого. С тех пор, как его покинули компаньоны, он всегда завтракал один. К тому же бургеров уже не было, и он питался тем же, что и все. Угрюмое лицо уголовника, будто каменная маска, не выказывало эмоций. Доволен он или нет, было не ясно. В чем-то было даже жаль его. По-своему конечно. Пусть Амбал и Депутат, какие-никакие но товарищи, а теперь и вовсе никого. Люди его и так боялись и сторонились, а после того, как он отрезал уши, и подавно. Бывалый, заметив на себе мой взгляд, указал пальцем на свои уши, как бы намекая. И я тут же отвернулся.
— Не трогал бы ты уголовника. — Прошептал Салага. — Ну его убьет еще, а после уши отрежет.
— Да-да. Уши — это что! Вот если бы он живот спорол, это другое дело. — Инженер, поняв, что не туда свернул, замолчал, лишь добавил. — Да я так, к слову…
— Слова у тебя гнусные. — Крякнул третий сокамерник Салаги. Почему-то до этого момента имени его я так и не узнал. — Неправильные, понимаешь! Мне дед говорил: думай только о хорошем, и тебе зачтется.
— Фантом, если ты постоянно о хорошем думал, то как сюда попал? — Спросил наш Врач.
— То-то и оно. — С грустью поведал Фантом. — Что я не всегда только о хорошем думал. Только сейчас я понял, о чем мне дед постоянно толковал.
— Долго же до тебя доходит. — Усмехнулся Врач. — Как до жирафа.
— Поздно уже заднюю давать. — Крякнул Инженер. — Я уже здесь! Собираю яйца, чиню поломки и общаюсь с друзьями.
На это мы с Шмыгой бросили недовольный взгляд в бледнолицего.
— Я раньше всегда один был. — Признался он. — А теперь у меня целых два друга. Мы вместе зарядку по утрам делаем, правда, потом все тело болит, но зато это весело.
— Ну, хоть кто-то доволен. — Пробурчал я, затем забросил в рот зеленое желе.
— Если честно, когда я на нары заезжал, то зона представлялась мне немного иначе. — Признался Фантом.
— А это не зона, а исследовательский центр по
— Ага, а вертухаи с пушками, это группа поддержки? — Усмехнулся Фантом.
— Если тебе от этого легче, то да. — Со всей серьезностью заявил Шмыга.
Прошла еще неделя. Амбал так и не объявился. Я уже начал за него беспокоиться. Две недели в одиночной камере и без общения — это много. Он и так дикий, а теперь одичает еще больше, кто знает, как он себя поведет, когда его выпустят! Да и не надо было его запирать. Здоровяк и так получил огромный стресс наравне с душевной травмой, а вы его сразу в карцер, чтобы он там свихнулся от горя. Ну, молодцы, поздравляю!
Рано утром в голову мне пришла шальная, даже безрассудная мысль. Я и сам не знаю, как я до такого дошел, но теперь, как не старался, не мог от нее отделаться. Именно поэтому я отпросился от сегодняшней вылазки, сославшись на плохое здоровье, А потом направился в сторону медпункта. Но до него я так и не дошел, свернул раньше, чем того требовалось. Карта у меня была с собой, и я легко отыскал нужное мне место. А именно карцер, куда приводят особо буйных заключенных.
Охранник здесь имелся, и он был один. Он стоял у входа в отсек с автоматом наперевес. Я и не наделся, что будет легко! Но все же рассчитывал, что охраны не будет. Зачем стоять днями, охраняя и так запертого человека? Лучше бы кофе пошел попить, или как называлась та зеленоватая жижа, которой опаивают постояльцев базы.
Все же преграда была. И у этой преграды имелось оружие. Я сел на пол, подперев спиной стену, и начал думать.
С охранником связались по рации, и тот ответил. Вот она, удача! Но не тут-то было. Тот выключил рацию и повесил обратно на пояс. Уходить охранник и не собирался.
Черт, черт, черт! — Выругался я от безысходности.
Поднявшись на ноги, я случайно зацепил ящик, и тот, грохнувшись на пол, создал много шума.
— Кто здесь? — Караульный взял в руки автомат и направил его в мою сторону. — Выходи, а то хуже будет!
И я вышел.
— Руки подними! — Приказал тот.
Пришлось подчиниться. И мои руки оказались поднятыми над головой.
— Я тут заблудился немного. — Соврал я. — не знаете, как пройти в жилой сектор?
— Что-то я тебе не верю. — Прищурился охранник. — Врешь ты все.
— Зачем мне врать? — Удивился я.
— Знамо зачем! Ты же заключенный, вот и врешь!!!
— Так я исследователь. — Улыбнулся я самой миролюбивой улыбкой на свете.
— А, да? — Почесал затылок тот. — А так на заключенного похож, а форма один в один, как у заключенного.
— Какого заключенного?
— Сидит тут один бугай, здоровенный такой в камере под номером пять!
— А этот… так он мой коллега. — Обрадовался я. — Я зачем сюда пришел, чтобы он мне кой-какую информацию передал.
— И какую же? — Недоверчиво спросил Охранник.
— Исследовательскую. — Не моргнув и глазом, сообщил я.
— Честно? — С опаской спросил Охранник.
— Честно-честно! — Кивнул я.
— Ну, тогда проходи! Чего стоишь, на пороге топчешься!
Дважды просить не пришлось.