Планета безумцев
Шрифт:
Полицейские подходили, с опаской, удивлением и отвращением глядя на маньяка и убийцу Дэниела Рочерса.
А я стоял и зло улыбался, вытирая тыльной стороной ладони кровь с оцарапанной пулей щеки.
И смотрел им прямо в глаза.
– Знаете, профессор, это свинство!
– вместо приветствия выкрикнул я.
– Вы не появлялись десять дней, мне даже неизвестно, на свободе я или нет.
Макс Грипп приблизился вплотную и с хитрой улыбочкой пожал мне руку. Я ответил на пожатие без всякого энтузиазма. Во-первых, потому, что рука еще немного болела, а во-вторых, потому, что был на Гриппа зол.
От Ущелья
Оказалось, что никто - ни врачи, ни медсестры, ни угрюмый малый, который, похоже, был немым от рождения, - не может мне сказать, каков мой социальный статус. Преследуюсь ли я законом, неподсуден ли я, журналист ли я или заключенный номер такой-то - мне узнать не удалось.
Вторым удручающим открытием было то, что моя свобода оказалась ограниченной палатой без окон, абсолютно пустым коридором с запертыми дверями и небольшим спортзалом, который находился прямо напротив моей палаты.
Третье отвратительное открытие заключалось в том, что угрюмый малый не сводил с меня глаз. Одиночеством я наслаждался лишь в туалетной комнате.
К исходу третьих суток моего непонятного заточения медсестра принесла в палату сотовый телефон, и я услышал голос Макса Гриппа:
– Дэниел, не волнуйтесь, факты вашей истории проверяются и перепроверяются. Огромное количество материала экстраординарной важности. Работы очень много, задействованы все организационные структуры Земной системы. Наберитесь терпения. Поправляйтесь.
Он выпалил все это скороговоркой и отключился. Мои вопли "что с Кларком?", "что с Глэдис?" и "что решили со мной?" остались без ответа. Я с грязной руганью отдал телефон зарумянившейся от смущения медсестре и отправился в спортзал. Там я и пропадал целыми днями, осторожно толкая боксерские груши руками и ногами, потихоньку гоняя баскетбольный мяч и восстанавливая гимнастикой подвижность раненых конечностей. В любом случае руки и ноги мне еще должны были пригодиться.
Макс Грипп появился на десятый день утром. К тому времени я уже перестал его ждать и все чаще задумывался о судьбе узника замка Иф. В голове созревала идея написания в заточении блокбастера "Пленник БЗС". А что, думал я, звучит неплохо...
Я как раз мрачно обсасывал эту мысль в спортзале под взглядом угрюмого малого, когда увидел входящего Макса Гриппа...
– Знаете что, профессор!..
– снова начал я после обмена рукопожатиями, но он прервал меня.
– Знаю, знаю, Дэниел, не кричите, вам вредно волноваться, - хладнокровно парировал он.
– Я представляю, что у вас на душе и в голове, но иначе никак не получалось. Море работы, в которой вы, по большому счету, были не нужны.
Я стоял, буравя его яростным взглядом, но слушал чрезвычайно внимательно.
– Вы могли только навредить своими темпераментными
– И не только всему делу, но и своему здоровью. Вы же ранены! А если бы вы знали, сколько интервью пришлось давать мне и моим сотрудникам самым разным представителям самых разных инстанций - упали бы в обморок. Кроме того, я лично занимался вашим делом, предоставлял все необходимые данные правоохранительным органам. С подробнейшими и деликатнейшими, заметьте, комментариями... Я уж не говорю о своих прямых обязанностях. Наладить ход исследовательских работ, определить магистральные направления, выбить средства из фондов БЗС и Земной системы - это, знаете ли...
– Он махнул на меня рукой.
– В общем, вы не имеете права ругать меня. Теперь все в порядке, и победителей не судят.
– Но скажите мне сразу хотя бы одно: я свободен?
– Как птица!
– со вкусом выдал Макс Грипп и сел в судейское кресло. Я остался стоять напротив него с баскетбольным мячом в руках, переваривая услышанное.
– Вы, Рочерс, - дикий и необыкновенно везучий тип. Вы убили или являлись соучастником убийства семерых человек! Но все ваши преступления были квалифицированы как действия, не выходящие за рамки самообороны. Вы оправданы заочно! Вам даже не надо являться в суд! Вы свободны!
Услышав последние слова, я отбросил мяч и, как сомнамбула, повлекся к выходу из зала.
– Стойте, Дэниел!
– изумленно закричал мне вслед профессор.
– Куда вы?!
Я опомнился, остановился, потер лоб и медленно вернулся к нему.
– Жажда свободы, - пояснил я.
– Иногда трудно контролировать... Когда мне можно выйти из госпиталя?
– Ну уж, не зна-аю, - протянул Грипп.
– Это в компетенции лечащего врача.
– Ладно, - сказал я и сел на пол напротив него.
– С врачом я разберусь сам. Теперь рассказывайте дальше. Что с Глэдис и Кларком?
– Сначала о девушке или о Кларке?
– стрельнул он в меня глазами. "Все знает обо мне и Глэдис, пройдоха! Откуда только?" - с досадой подумал я и пробурчал:
– Расскажите обо всех. И вообще, о том, чего я не знаю.
Профессор как будто слышал мой невысказанный вопрос и счел нужным сделать вступительные комментарии:
– Замечу сразу, Дэниел. Все учащиеся пансиона и бывшие члены экипажа корабля-разведчика номер сто тридцать прошли глубинное ментоскопирование. Поэтому мне известны все подробности вашей истории.
– Он значительно замолчал. Я никак не отреагировал на сообщение, только вызывающе вздернул подбородок. Он, как ни в чем не бывало, продолжил.
– И о событиях финала я знаю тоже. В том числе и о расстреле астральных оболочек инопланетян из "Ментала-7"... Кстати, вы сами до этого додумались?
– Нет, - огрызнулся я.
– Центральный координатор подсказала.
Профессор улыбнулся:
– Надеюсь, вам не надо говорить, что вы герой и все такое?
– Не надо, - милостиво разрешил я.
– Сам знаю. Лучше рассказывайте.
– После сеанса с вами я понял, что не могу сидеть сложа руки и пошел к полковнику Снайдерсу. Он принял меня, и я на свой страх и риск рассказал ему все, что мне было известно о ваших похождениях. Он оказался чрезвычайно умным человеком, Дэниел...
– Я заметил это еще в пансионе, - серьезно вставил я. Грипп согласно кивнул.