Планета биороботов
Шрифт:
Молодой человек не возразил. Вытер влажные губы тыльной стороной ладони и, молча, последовал за девушкой, что та, видимо, расценила, как полное с ней согласие и покорность. Однако, он мыслей своих не оставил.
– Знаешь, я знавал и более приличные заработки, – вернулся он к ним, когда они вошли в метро и встали на эскалатор, – Но они не были связаны с таким риском.
– С каким? – положила она руки ему на плечи.
– В очередной раз встретить вместо старушки вежливых людей в форменных фуражках, – пояснил он, рассматривая
– У тебя, что, уже был такой опыт? – игриво улыбнулась Алёна.
– У меня по жизни много чего было. Но отсидки, Слава, Тебе, Господи, пока, не было, – перекрестился Толя. – Я тебе уже говорил, что я много, чем занимался. Был рабочим на стройке, продавцом бытовой техники, клерком в каком-то офисе. Не помню, чем они там занимались. По-моему продавали оптом какой-то китайский ширпотреб. Был даже помощником юриста в адвокатской конторе и бухгалтером на овощной базе. Недолго, правда. Опыта не хватило. Пытался даже стать археологом. Учился на истфаке. Тут, в Универе. Четыре года отучился. Потом меня оттуда вежливо выперли.
– За что?
– Я, разве, тебе, не рассказывал?
– Нет ещё. Это интересно. Давай, рассказывай.
– За гражданскую войну.
– Это как!?
– Видишь ли… я попытался доказать, что гражданская война началась у нас не в 1917 году, как об этом привыкли все говорить, а значительно раньше.
– Это когда?
– Во времена Петра Первого, – сошли они с эскалатора, – Именно Петр расколол русское общество на два непримиримых лагеря: тех, кто стоит у власти, и на всех остальных.
– Вот как?
– Видишь ли… я, как-то, не привык верить на слово никаким авторитетам. Поэтому, пытливым своим умом докопался в библиотеках до некоторых закрытых источников. Изучил их. Подумал. Сопоставил с некоторыми фактами и пришёл к выводу, что все наши хвалёные цари и царицы, со времён прихода к власти Романовых, нашими никогда не были. Они все являются немцами. Все они ставленники Ольденбугской династии. Представители её Гольштейн-Готторпской ветви со штаб квартирой в городе Любеке, бывшем некогда столицей Ганзейского союза.
– Это, извини, где?
Шумно подошла электричка. Они вошли в вагон. Встали у противоположной двери. Она прижала его к себе, обняв руками за талию.
– Это в Германии. Рядом с Данией. Ты, кстати, знаешь, что такое «Ганзейский союз»? – продолжил он говорить ей на ухо из-за большого шума.
– Слышала. Но точно не знаю.
– Это политический и экономический союз, объединявший почти 300 торговых городов северо-западной Европы: Дании, Голландии, Германии. Деньги крутились громадные. Вся торговля по Балтике шла через них. Диктовали свою волю всем императорам. Имели свою армию. А богатыми купцами в то время, впрочем, как и сейчас, были представители, сама знаешь какого народа. Так вот, знаешь, какой флаг развевался на мачтах их кораблей?
– Какой?
– Наш современный, государственный, трехцветный. Представляешь? Какое совпадение! Думаешь, случайное? Много об этом говорят? Что-нибудь,
– Извини. Я в истории не сильна.
– Вот, ты, сама, как к власти относишься?
– Как к полным придуркам.
– А почему?
– Не знаю…, – пожала девушка плечами.
– Так я тебе скажу, почему. Чужой царь чужих ему людей никогда сильно беречь не будет. Русские для Романовых были только источником дохода. Рабочей скотиной, если хочешь. Они к русским так и относились, как к рабочей скотине. Им не было никакого дела до русской культуры, обычаев, веры. Их интересовали бабки, которые они получали с огромной территории и всё. Для этого они добивались от народа полной покорности. Ты бы долго терпела того, кто считает тебя скотиной?
– Да, сразу бы удавила гада.
– Вот и народ этого не терпел. Поэтому эта самая гражданская война с тех пор и не прекращается. До настоящего времени. Война народа с собственной, так называемой, «национальной аристократией». Она, то вспыхивала каким-нибудь восстанием, вроде Пугачевского, то слегка затухала. Но всегда в народе оставалось желание пустить этой власти Красного Петуха. А всё потому, что менталитет тех, кто стоит у власти и менталитет остального населения страны полностью не совпадают. Это два разных мировоззрения. Два разных полюса. Как два разных народа. Две замкнутые в себе и на себя системы ценностей, где одна существует исключительно за счет другой. Паразитирует на ней и совершенно её не ценит.
– Точно. Я всегда считала их паразитами.
– Вот видишь, интуитивно, ты, об этом уже знала. Ты это чувствовала. Ты видела, что это не те люди, которым, ты, можешь доверять.
– Точно. Не те. А, где те?
– Тех никогда у нас не было. Со времен Петра Первого, во всяком случае. Я бы даже сказал больше: с тех времен, когда перестали созывать Народное Вече. Когда князья стали наследственными. С тех пор так и повелось. До сих пор, к сожаленью. Нами управляют не те, кого мы хотим, а те, кто нам предлагает избирать тех, кого мы избираем. Но лица тех, кто нам это предлагает, мы никогда не увидим. А если и увидим, то сразу умрём. Вот за это меня и выперли, когда я попытался это всё объяснить и обосновать.
– Понятно. Выходит, ты, диссидент.
– Можно сказать и так. Хотя я – не он. Их время прошло. Они своё дело сделали. СССР развалили. Национальные интересы русского народа предали.
– Тогда, кто, ты?
– Просто, думающий человек.
– Просто думающий человек?
– Нет, человек, просто, думающий. Иначе говоря: человек простой и думающий. В данном случае слово «простой» употребляется в значении «обычный».
Они вышли из вагона. Встали на эскалатор.