Планета двойников (Гримерка Буратино)
Шрифт:
– Братела, ты почто без нормального оружия уходишь?
– Э....
– Не, мне полночи изъяснялся о современном оружии, а сам....
– Э....
– Балаболка ты, Борн. Пошли, угощу. На судно телохранители князя загрузили целый арсенал огневого довольствия. Рустам дообошёл яхту-катамаран.
– Такую же заведу. И ускакал, пожелав нам удачи. И тут же к молу Корчи подошёл "Карась". Командор, как посредник, предложил нам идти вместе. На "семейном совете" постановили посетить сначала Новую Прагу, а затем догнать НИС.
С утра приняли решение научиться управлять яхтой. Дело было увлекательное,
– Паны, пани, желаем счастливого пути. Ещё двадцать минут хода и показалась красавица Прага.
– Красиво. Ого, сколько яхт и катеров! На Роганском молу выстроилась целая шеренга моторных яхт. Из их состава особенно выделялись четыре белоснежных СЛ88.
– Похоже, их штампует пачками. Озвучил увиденную картину. Причалили к молу. Весь день ходили по Праге. На следующее утро Любовь Николаевна заявила, что на яхте нет запасов мыла и стирального порошка. Пришлось ехать на такси до супермаркета намиан, делать запасы. И когда я с Костей вернулся на корабль, нам объявили о желании посетить и Ростов. И Ростов посетили. На яхту вернулись с помолодевшими организмами на клеточном уровне. На Большой Садовой улице к нам подошёл Йон Небуло. По очереди заставил нас одеть лечебный браслет на правую руку и вручил сумку с медикаментами. Якименко-старший снял очки. Навсегда.
– Борн, завтрак завтра будет поздний.
– Ато. Йон откланялся. На концерт Галкина, вечером, мы не сходили. Ходили, типа, только я, Аэлита и Стелла. А после всего этого ринулись догонять НИС "Карась". Догнали и пристроились сбоку. Вилькицкий стал у нас частым гостем.
Двенадцать дней мы шли вдоль береговой линии материка. Отдых был отменный. Научные работники всех оттенков кожи и глаз, на двунадесяти языках изучали, спорили, ссорились и мирились над проблемами океана и суши. На тринадцатый день пути, к обеду, высадились на уютный пляж "брюшка Карася" (это который материк). Научная братия разбежалась ловить своих козявок и собирать камни. Костя, взяв АК-103, пошёл следом. Через пять минут тррр на весь магазин. В кустики рванула малочисленная охрана, чтобы притащить за микитки трёх учёных и Костю.
– Почему стрелял?
– Там два динозавра выбежало. Костю потряхивало от пережитого шока. Разобрали автоматы и сходили посмотреть.
– Даа. Твари хотели "попастись среди наших ботаников". Дракорексы какие-то. Две особи, метров до четырёх в длину, дохлых, валялись на полянке. Верхние лапки хватательные, зубки жевательные, и бегать горазды. Костя стал героем дня. После обеда сдвинулись с безлюдного, худого, места. Прошли миль десять. Даль мигнула.
– А это надо посмотреть. Пейзаж был ещё тот. Недалеко от берега высовывался из воды гранёный стакан с плоской вершиной. Три
Вилькицкий. стоя рядом с моим командирским креслом, смотрел, как семь моряков, с АК в руках, в бронежилетах и касках, отправились к "ложке" на "Корсаре". Я потянулся следом за катером, одним ухом ловя ехидные замечания компаньонов. Аэлита, Стелла, Якименко энд Поставничие, расположившись на большом диване за моей спиной, вовсю потешались над "Стаканами" и командором. Стелла Бориса Андреевича осмеивала за то, что он ходил, как привязанный, за биологом экспедиции Нормой Джин Мортенсен, вылитой Мэрилин Монро. После обеда, Норма была в гостях у наших амазонок. Они ей лечили душевные раны за застреленных Костей динозавров. И тут же вертелся Вилькицкий.
– Командор, вы дезертир, идите сюда. Разве вам не жалко этих малюток? Капризничала Норма. Командор отошёл от меня. А я смотрел на показание эхолота.
– Даа. Под нами-то, двести метров глубины. Осмотрел окрестности. Увидал как между первой и второй горкой журчит небольшой водопад. Затем пришлось отвлечься от созерцания природных видов и сосредоточится на швартовке яхты. У берега глубина была уже терпимой: три - десять метров. Яхту я поставил кормой к берегу, опустил оба якоря, два каната закрепили яхту с кормы. И оценил пляжик. Овал метров 50 в ширину и 70-90 - в длину. Угол подъёма - где-то 30?. Все повалили на берег. И я с котом.
– Кто будет купаться? Произнесла Стелла. Любила она это дело.
– Кажись, стреляют. Тут же донеслось от вертящихся недалеко от нас матросов.
– Где?
– Там. На лицо было халатное выполнение приказа капитана досмотровой группой. Матросы подходы к берегу не осмотрели. Зачем, у яхты же интереснее. Дамы весёлые, раскованные, да и одеты все в мужскую одежду (австрийская униформа, только сине-зелёного цвета (от пана Сорема)).
– Боцман, давай ракету и бегом туда. Проорал Вилькицкий. Только боцман стрельнул из ракетницы, как на кончике "ложки" показалось три автомотора. Белая "Нива", камуфлированный Уазик и джип, типа "Чероки".
– Опаньки. Наши. Уазик доблестного егеря Борисова, а джип - Никиты (неповторимая покраска). Машины перевалили через бугорок, осмотрели и оценили нас, увидали флаг на яхте, и из них выскочили люди. Мужчины с автоматами бросились назад на баррикады, а две женские особы побежали к нам, крича на ходу, помогите, мол, а то "фулюганы" накинулись. Зовущих на помощь дам звали: Эльза и Лиэль.
– Атас. Полундра. Поднялась суматоха. С верха "ложки" садили из автоматов. Компаньоны забегали между верхом и низом таская патроны, бронежилеты и каски из арсенала "Карасика". Бегать кроссы я не любил со школы, поэтому спокойно обмундировался и спокойно поднялся к переставшей стрелять, верхушке.
– Здорово, товарищи полковники энд старшие офицеры. И с какой зоны мы сбежали?
– Салют, Борн. Никита, Шарп, Ястребов и Борисов по очереди поручкались со мной.