Планета Эстей
Шрифт:
– Что это – вокруг нас? Для чего мы здесь? Откуда мы пришли и куда мы уйдём? – спросила Эйльли с непривычно задумчивыми глазами.
Проект сосредоточился и был обречён на очередную версификацию не впервые даваемого ответа.
– По первому вопросу – ХуРу! – сообщил рассматривающий расписание внутренних коммуникаций Директор.
– С удовольствием!.. – ХуРу поцеловал на всякий случай Эйльли и ушёл в дальний угол к своим арт-приборам, откуда и продолжил. – Вокруг нас определённо реальность планеты Земля с временными координатами начала двадцать первого века по одной из хронологий предосознания человечества.
– Второй вопрос – Диана!
– Ну, мы здесь для того… – Динуля, как всегда, приступала к любому серьёзному делу решительно, с первого же шага внимательно смотря на немедленно приходящего ей на помощь НачХоза. – …Чтоб посеять чего-нибудь… Ага… Мир спасти… Любить животных разных…
Иггер покатился по полу со смеху, выдавливая сквозь приступы: «Ани… это… про тебя!..». Ани деликатно отвернулся и принялся вылизывать окутывающий его хвост. Транс покачал головой, когда Иггер докатился до него и с трудом привёл его в чувство.
– Конкретней, пожалуйста! – Директору давно уже хотелось кофе, а не мучить бедного ребёнка.
Динуля слегка растерялась, но Адер внимательно заглянул ей в сини-очи, и она без запинки произнесла:
– На данный момент настоятельнейшей необходимостью перед Проектом выглядит эротизация окружающей действительности посредством пост-связи с основными энергетическими структурами Нового Мира!
– Ага… Чтоб всем ребятам, всем трулялятам было веселей! – закончил за Динулю Начхоз. – Оставьте донимать моё счастливое детство немедленно!.. Спасибо…
– По третьему – Орф… – Директор облегчённо вздохнул и постучал костяшками пальцев по столу, за которым Транс и Букк резались в трёхмерные нарды: «С победителем!».
– Пришли мы из Нового Мира, в него и уйдём, – Орф пожал плечами. – Вопрос о том, какая именно структура Нового Мира нас сюда выслала, пока остаётся открытым, поскольку не до конца выяснены некоторые технические тонкости Проекта. Впрочем, и само название “Новый Мир” носит слегка обусловленный характер, но это не столь важно. Эйльли, достаточно?
– А? – Эйльли вовсю уже обнимала чем-то занятую Стеллс и пропустила последний вопрос вовсе.
– Достаточно. Вполне, – Орф сделал вывод самостоятельно и пошёл к рабочему месту Стеллс: – Эйльли, подвинься, я с вами…
The special internal thanks:
Аркадий Гайдар, «Сказка про Военную Тайну, Мальчиша-Кибальчиша и его твёрдое слово» (источник-версия 0.1)
Г.-Х. Андерсен (сказка «Дикие лебеди»)
Sopor Aeternus & The... (композиция «Inschrift / Epitaph», Dead Lovers' Sarabande {f. 1}, 1999)
Александр Колкер (музыкальное сопровождение)
& all others…
Планета Эстей. Нетландия
Loading
«…– В Сети много полевых глюков, и как-то у меня возник интересный вопрос, – Иггер мимолётом просматривал порнобайты и развлекал техническими анекдотами ХуРу. – Существует ли эпицентр всего этого безобразия, некий источник стихийного хаоса в наших системах? Вполне гипотетично я назвал его Точкой Идеального Глюка. Поиском этой Точки
– Ну, что ж… Тогда, это, похоже, к нам… – ХуРу взвесил на ладони невесомый шар солнца участия и взглянул на затянутое идеально серым светом окно. – Динуль, правда раньше здесь находилось зеркало?..»
Пролог. «Удалённый доступ».
crrp://elleros.wrld/estei.far.planet/netlandy/now/enter137.crl
Ясным солнечным днём плоскогорье казалось выстеленным мягким бархатом или пролитым шёлком. Плавные перепады вершин и ущелий можно было погладить по шелковистым выгнутым спинам, а возвышавшийся посреди плоскогорья, сияющий чистым голубым сиянием, невысокий, хрустальный пик выглядел обронённым алмазом, сверкающим стёклышком, потерянным когда-то здесь кем-то большим. Его абсолютно правильные грани были все слегка перекошены: пик здесь не стоял и не возвышался – всей своей красотой и сиянием это произведение не совсем понятного искусства тут просто валялось…
Тим пришёл первым и гордо упёрся великолепным извивом хвоста в мягкий зелёный склон. Полуобернувшись в торжествующе-горделивой осанке странствующего кенга, он поджидал маму, которая безнадёжно отстала. Что ни говори, а льнущий слалом был всеми своими вершинами за Тимом!
Чёлка запрыгнула на холм двумя минутами позже и откинула со лба влажную смоляную прядь:
– Тим, засранька, ты где? Я видела твой хвост на вершине – не прячься!
– Мама! Посмотри, я нашёл…
Тим, оказалось, вовсе не прятался, а сидел и с раскрытым ртом наблюдал возвышавшийся своими перекошенными гранями небольшой горный пик.
– Что нашёл? – не поняла Чёлка, озаботившись лишь резким перепадом настроения у сына, но никак не его находкой.
– Не знаю… – Тим сидел, просто как завороженный. – Мама, что это?
Чёлка решила, наконец, проследить более тщательно направление его взгляда и со своей неизменной искрившейся в карих глазах улыбкой произнесла:
– Это? Ну, это волшебная Скала Бесконечно Удалённых Врат… А что?
– Почему – волшебная? – они часто играли друг с другом в “вопрос-вопрос”.
– Разве ты не слышал о ней никогда? И я не рассказывала? – Чёлка явно выигрывала, и Тим обиженно посмотрел на её стройные ноги возвышавшиеся над ним; как и обычно в таких случаях, одного взгляда на её короткую спортивную юбочку вполне хватило на то, чтобы от обиды не осталось и следа: из-под взбитого на бегу края одежды чуть заметно выглядывал мягкой тёмной шёрсткой лакомый треугольничек…
Тим рассмеялся, вновь чуть перепугав Чёлку резкой сменой своего настроения, и пропел:
– Ты никогда мне ничего не рассказываешь! Ты мама, которая молчит и стонет! Я тебя сейчас залижу…
Да, действительно, за ней наблюдалась такая особенность: во время оргазма Чёлка никогда не исторгала из своей нежной грудки звуков любви. Любовь всей своей страстной мелодикой оставалась целиком в ней, внутри, и мягкие чувственные губки ротика её пропускали лишь едва слышимый стон чудесного блаженства и радости… Но Тиму, на её взгляд, знать об этом было слегка рановато.