Планета Харис
Шрифт:
Я запер дверь, чтобы нам не помешали. Сердце лихорадочно билось.
– Вакула, оставь помидоры и поговори со мной,- приказал я. Робот выпрямился.
– Да-вай по-го-во-рим. Я перевел дыхание.
– Вакула, ты помнишь, что произошло десятого сентября?
– Пом-ню.
– Когда Харитон возвратился к обеду один...
– Лю-ди не обе-да-ли. Они на-де-ли ска-фанд-ры и по-шли ис-кать Ки-рил-ла.
– Долго ли искали?
– Трид-цать ча-сов. По-ка наш-ли.
– Нашли?
– У вхо-да на ба-зу. Ки-рил-ла у-бил ос-ко-лок ме-тео-рита. Головокружение прошло. Я глубоко вздохнул. Губы пересохли, язык тоже.
– Вакула, что ты говоришь?
– Ки-рил-ла у-бил ос-ко-лок ме-тео-ри-та.
– Вот как? Где же его тело?
– Те-ло по-хо-ро-ни-ли во-з-ле радио-те-леско-па.
– Вакула, кто я?..
– Ки-рилл Андре-евич Мальшет.
– Но ведь он похоронен.
– Да.
– Как же это возможно?
– Не знаю, мо-жет быть, его по-чи-ни-ли?
Я хохотал до слез. Это была самая настоящая истерика. После этого мне оставалось лишь прописать себе бром, что я и сделал.
Я пошел в лабораторию и до самого завтрака делал себе анализы. Все было в норме, если не считать повышенного нервного возбуждения.
Теперь мне было понятно поведение товарищей. Как ни странно, я успокоился. Суеверным я отнюдь не был.
4
ЭТОГО НЕ БЫЛО, ПОТОМУ ЧТО НЕ МОГЛО БЫТЬ
Не дошла к вам
Лет так за сто
Весть, что прав был
Галилеи,
Но
Плечами вы пожали.
Мол, отрекся
Галилей.
Отмечать
Вы продолжали
Птоломея
Юбилей
Леонид Мартынов
Утром я потребовал серьезного и обстоятельного обсуждения того, что произошло со мной. Вика, Яша и Уилки меня поддержали. Харитон хмуро согласился.
– В двенадцать у меня в кабинете,- сказал он. Когда все направились по своим лабораториям, он позвал меня.
– Кирилл, зайди ко мне. Необходимо поговорить.
– О чем?
– Разговор конфиденциальный.
– В двенадцать часов и поговорим.
Харитон посмотрел вслед уходящим сотрудникам. Мы только что позавтракали. В коридоре слышались мерные шаги Вакулы, он шел убирать со стола.
– Нам нужно поговорить до двенадцати,- сердито прошептал Харитон.
– Если о том, что со мной случилось, то лишь со всеми вместе.
– Но там будет этот Уилки.
– Ну и что?
– Ты хочешь, чтоб это попало в газеты? Он ведь там у себя не будет молчать!
– Улки крупный ученый, а не трепач. И кстати, встреча с инакопланетной цивилизацией касается всего человечества. Я сам дам объяснение в газеты.
Харитон сжал кулаки. Широкое лицо его побагровело, под скулами заходили желваки.
– Ты хочешь, чтоб в зарубежных газетах появилось подробное
– До двенадцати,- коротко бросил я и вышел, подавив гнев. В двенадцать мы, все пятеро, собрались в кабинете начальника обсерватории. Я молча положил на стол пачку анализов.
– Что это?
– сухо спросил Харитон.
– Это анализы - моя кровь и прочее. Прошу приобщить к протоколу.
Я сел поудобнее в кресло. Вика, стоя у иллюминатора, смотрела на меня. Яша и Уилки сидели на диване и тоже смотрели на меня.
– Ты... знаешь?
– спросил Харитон.
– Да. Хотя желал бы кое-каких подробностей.
– Кто тебе сказал?
– Вакула.
У Харитона опять заходили желваки. Он чертыхнулся.
– Он же обладает памятью!
– пробормотал Харитон. Вика села возле меня.
– Только, пожалуйста, не жалейте меня!
– обратился я к товарищам.- Как видите,- я показал на анализы,- я вполне здоров и крепок. Почему вы мне сразу не сказали? Боялись за мою психику?
– Да, Кирилл,- подтвердила Вика.
– Слабонервным в космосе делать нечего. А сейчас я попрошу каждого рассказать все, что он знает по этому странному делу.
– Давайте вспомним все с самого начала,- волнуясь, предложила Вика.
– Нам необходимо принять решение,- сурово сказал Харитон. Он сидел за своим массивным столом, словно обыкновенный директор в обыкновенном кабинете на Земле. За ним в широком панорамном окне холодно мерцали в свете Земли острые лунные пики и кратеры. О, как не вписывался Харитон в этот лунный ландшафт!
– Расскажи, Кирилл, еще раз,- мягко попросил Яша.
Он сын капитана дальнего плавания Фомы Шалого и сам похож на моряка. Высокий, широкоплечий, смуглое лицо с чуть выдающейся вперед челюстью, яркие серые глаза, черные жесткие волосы, резко очерченный рот. Мужественный, добрый, отзывчивый, но очень скрытный. Он кибернетик по призванию. Выдающийся кибернетик.
Уилки Уолт с жгучим любопытством смотрел на меня. Обычно мысли его неотрывны от работы. Сыграет партию в шахматы и уже рвется к своим приборам.
Я сидел в очень мягком демилоновом кресле с широкими подлокотниками, оно меня раздражало, и я пересел на стул. Не теряя времени, я коротко пересказал им еще раз: о фиолетовом шаре, как я очутился один возле входа на территорию базы... Но на этот раз я рассказал и то, что сам до этого считал лишь сновидением...
Смутное ощущение страха и бессилия. Невозможность шевельнуться, как будто я был парализован. Странные существа, склонившиеся надо мною. Похожие на людей. Но с огромными фасетчатыми глазами и прозрачными крыльями...