Планета Инцефалон

Апрелин Алексей

Белый коридор. Врачи в белых халатах. Суета. Все бегают из кабинета в операционную, из операционной в процедурную. Потом опять в кабинет, разглядывая какие-то справочники. Кто-то кричит и машет рукой: «давай быстрей, мы его теряем!». Звонят по телефону (2-34 – электрик) и ругаются в трубку: «почему отключили свет?». А сонный, полупьяный электрик, спокойным голосом отвечает нечленораздельной речью: «всё нормально, будет. Не волнуйтесь, щас сделаем, ага…».

Я, с задумчивым видом опустив голову, плетусь по широкой городской улице. Суетливость мегаполиса абсолютно не волнует меня своей загруженностью. Рой прохожих потоком то обгоняет, то проходит мимо, не замечая моего присутствия. Шум проезжающих автомобилей друг за другом мелькают и поблёскивают от солнца своей полировкой и хромированным металлом. Высокие здания, как мастодонты, своей мощью стояли стеной, удаляясь вдаль. Вокруг гам, от ярко изрекающих диалогов, мужских и женских голосов, детского лепета и лая собак. Всё вперемежку. Я поднимаю взгляд и всматриваюсь в лица

людей. Но не вижу ни одного чётко выраженного лица. Все черты, как будто размазаны. И неопределённое пятно на голове кажется размытой краской, как у незадачливого художника или испорченный фокус фотоаппарата у начинающего фотографа, который воспроизвёл нечёткую картину фотографии. Одежда мимо проходящих людей играла цветовой гаммой. Расплывчатые цвета плавно переходили из жёлтого в красный, из белого в чёрный, из голубоватого в зелёный. Человеческое присутствие казалось только лишним. Я не чувствовал прикосновений. Виртуальность определялась во всём. Передо мной у перекрёстка остановилась машина. По виду, довольно элитной марки, но внутри не было водителя. Пассажиров, я тоже не наблюдал. Загорелся зелёный цвет светофора, и она легко тронулась с места. Я проводил её взглядом, пока она не исчезла в движущемся потоке, таких же, никем не управляемых автомобилей. Мне казалось – это всё странным. Но я не придавал всему тому, что видел, огромного значения. И понимал, что смысл не в том, что видишь, а в самой глубине душевного обитания. В самом себе весь смысл происходящего.

«… не хотелось возвращаться обратно к людям и не хотелось уходить от них. Я был на пороге, между настоящим и будущем».

На углу серого дома, среди непрекращающегося потока размазанной толпы, я увидел абсолютно чётко и реально присутствие сидящей на асфальте, у стены женщины. Как это обычно делают нищие или калеки, с вытянутой рукой вперёд. Одежда была чёрного цвета. Подол небрежно изрезан в клочья, и обгорелые концы вокруг раздувались лёгким ветерком. Капюшон был опущен вниз и скрывал истинное лицо. Поравнявшись с ней, я услышал из-под капюшона неприятный голос. Он мерзко басил и срывался. Говор был на непонятном мне языке, и я почему-то, не знаю с какой целью, как будто что-то притягивало меня к этому месту, остановился. Женщина подняла голову вверх, дабы увидеться, что на неё обратили внимание. И мне показалось из темноты тени, ужасное лицо старухи. Но в её взгляде, в её красных глазах, я увидел то, что она именно меня хотела видеть. Лицо жёлто-белого оттенка просто изрублено глубокими морщинами – выглядело мертвецким. Она улыбалась, выставив наружу, тёмно-коричневые десна, и гнилые редко посаженные зубы говорили о том, что эта старуха плохо относится к личной гигиене всей полости рта. Мне было бы проще уйти, но она привлекла своё внимание, каким-то вопросом, который я не сразу понял. Она говорила на языке, которого я не знал. Но по интонации мне показалось, что она о чём-то или что-то просит. Просит то, что ей нужно от меня. Я, соглашаясь, кивнул головой, но она не умолкала. Только неприятный запах из-за рта вырывался в мою сторону. А глаза, зловещим взглядом, не отрываясь, пронзали глубь самого сознания. И тревожили во мне уверенность, настойчиво вопрошая непонятное давление главного, в этом мире назначения. В чём оно состояло? Как выражалось? Где смысл того, что со мной происходит? Я, оглядываясь на старуху, пошёл прочь. Потом, ускоряя шаг, побежал. Прорываясь сквозь толпу, убегал от всего, убегал в никуда – из ниоткуда. Понимая, что если я остановлюсь, то опять начнётся всё сначала. И я бежал, чеканя каблуками тротуар. Бежал вперёд, уже не оглядываясь в прошлое. В ужасное прошлое, из которого должен быть выход или вход, но на самом деле мне нужно сделать только один шаг, чтобы перейти порог в будущее, оставляя всё то, странное и плохое, что происходит сейчас. В настоящий, не придуманный мною мир. И умирать сейчас, здесь в глуши непонятного и неопределённого, чтобы жить там, в реальности, своём обдуманном со всех сторон и до глубины души поистине счастливом мире.

Под свет яркого солнца, лучи которого ворвались в комнату прошлых страхов, я проснулся. Дьявольские силы исчерпали свою власть над миром ночи. И поднимая тяжёлую голову со стола, рукой не аккуратно сбил, пустую бутылку, которая упала на пол и вдребезги разбилась.

Проснувшись уже окончательно, протирая глаза, глупо оглядел стены своего дома, было хмуро, но с нотой, какой-то надежды и внутреннего облегчения. Достал сигарету и прикурил её. Недовольно посмотрел на осколки разбитой бутылки и с сожалением, а может быть с радостью, промычал: «хватит пить, слышишь, хватит пить!» – вздохнул я и, отмахивая рукой в сторону стола, задумался: «что со мной произошло ночью?». После задумчивой паузы, осмысляя всё происходящее в прошлом, качая головой, мысленно сказал в пустоту: «а может быть, она и правда приходила ко мне – смерть-то?!». Но, всё, же пытаясь совладать с мыслями, отрицая значимость вывода, я решил привезти в доме порядок.

Проходя мимо зеркала, краем глаза увидел в отражении, на голове светлый оттенок (не присущ моему цвету волос). Я вернулся к нему, дабы удостовериться в том, что это лишь обман зрения, но ко всему удивлению меня глаза не обманули. Пристально вглядываясь и перебирая рукой локоны, моей седины, я сильно огорчился всему увиденному. Кровь разливалась по всему телу, пульсация восстановилась, и я почувствовал тепло, исходящее от головы распространяясь по конечностям. Несмотря на появление седых волос на голове, вероятно вследствие большого стрессового

состояния мне показалось, что я приобрёл какое-то наслаждение, оттого что в комнате светло, мне дышится легко и уверенно, и оттого, что появилось желание всё же жить. Жить, не задумываясь о смерти. Мои мысли были абсолютно трезвы, мне хотелось найти новый смысл, уже реальный, само-утверждённый, обычный, попросту необходимый каждому, мир спокойствия и счастья. Хотелось забыть навязчивые, испорченные самим же, желания найти ответ на вопрос великой тайны всего сущего, подвластно только неограниченной судьбе своих возможностей, – так, что такое на самом деле смерть, если бы я не увидел, вопреки своим иллюзиям, что входная дверь была приоткрыта. В коридоре стояла моя обувь с грязной подошвой. Пахло чем-то горелым, похоже на уксус. Я закрыл дверь, осматривая всё вокруг, на предмет присутствия нежелательных явлений.

Всё было по-прежнему спокойно. Капала вода из крана. Доносились звуки соседей. Шум проезжающих машин за окном. Но такого всплеска волнения уже не было. Я по привычке закурил сигарету и взял в руку стакан, но он был пуст, как и всё остальное, исчерпавшее себя.

Вдруг с необычайным трепетом для себя и с искренней утончённостью к недавно происходящим событиям, где-то в разуме и подсознательно, испытывая, оставшееся до сих пор беспокойство, я остановился, вглядываясь в одну точку. К моему, почему не знаю, но странному удивлению, на столе лежала кверху ногами чёрная и довольно большая дохлая муха. Я поднял глаза вверх и задумался: «Все пути к смерти неисповедимы…»

2004

ЧЕЛОВЕК С ПОРТФЕЛЕМ

«…Страшнее же грехов многих почитают они блуд. Но лишь тот так говорит, кто не познал, что есть любовь;

Не о любви к Господу Я говорю и не о любви к ближнему своему. Даже не о любви к себе самому, а о любви плотской. О страсти и вожделении речь моя;

Ведаешь ли ты такую любовь или веришь словам слуг Его, что грязна

она, что плотская любовь удел скотов?

Не слушай их, ибо жизнь есть величайшая благодать, дарованная человеку. И как может быть грязным то, что дает эту благодать?

Как может быть грязным то, что дарует тебе наслаждение?

Следуй же естеству своему и получай удовлетворение. Нет здесь ни грязи, ни запретов. Есть лишь желание и наслаждение;

Ты можешь предаваться любви для продолжения рода своего, а можешь лишь ради удовольствия;

Не слушай тех, кто говорит: блуд это. Какое тебе дело до них. Ты хочешь этого, так получи же это…»

Библия проклятых. Глава 10

Как-то довелось мне услышать о человеке, который потряс меня, да и души многих, своими извращениями. Он, увлекаясь влиятельной одержимостью к Дьяволу, опустошал внутренний мир своей незатейливой и непринуждённой судьбой. Разговаривая в одиночестве с «Повелителем Зла», он попадал в беспомощность перед ним. Следуя чётким указаниям без выбора и принципа. И оставивший след в юности, той неполноценной и озлобленной отметиной или даже огромным шрамом на сердце в его характере, стало причиной всех зверских и непостижимых своей жестокостью преступлений.

Скромный, молчаливый мужчина средних лет. Высокого и худощавого телосложения. Воспитанием и обходительностью, напоминал вполне добродушного человека. И с первого впечатления, даже не скажешь, что этот скромняга парень с сутулой походкой и с выражением лица забитого учителя, совершил столько жутких убийств. Да ещё с элементами людоедства и педофилизма, некрофилизма и изнасилования. Но всё, же характерной особенностью, этого человека, с «разнообразностью вкусов», было не только то, что он носил безвкусные и неопределённого цвета очки, которые создавали иллюзию безобидного и педантичного джентльмена, а старый, потёртый от приключений, чёрный портфель. И в этом атрибуте злодеяний находился дьявольский набор: нож, вазелин и бечёвка. Но, несмотря на этот ужасный внутренний образ, в жизни семейной он был хорошим мужем и отцом, безотказным работником. А, где-то в глубине никому не доступной, в самом ядре сознания и в лабиринтах затерянного воспоминаниями мира, сидел тот неукротимый Демон Зла, который затаился в невинной душе и подчинял своей волей, его ожесточения. Исподтишка навязывал свои прямолинейные умыслы. Зомбировал и направлял на страшные деяния. Они вдвоём были слиты воедино и, выплёскивая потоком увлечения, добивались своей цели.

Зло всегда ищет «слабого». Оно подыскивает человека с изъяном, у которого в жизни, что-то не получается и воздействует на мышление в извращённом виде. Мстит за порочные ошибки и проникает в подсознательную сферу привычки, уничтожать тех, кто лучше него, кто красивее него или попросту из побуждений необъяснимых даже самому себе.

Антон, тот самый человек, о ком я так подробно и глубоко описал его внутренний мир, был не особо пространственного склада ума, но довольно впечатлительного нрава. Оставаясь наедине с самим собой, он часто вспоминал о том случае в его жизни, который и дал толчок к сегодняшним событиям. От которых, с тех далёких отроческих лет, донеслись эхом созвучия зла. В порывах нахлынувших воспоминаний и одолевавших его беспокойных снах, выявлялась та причина, ненависти к неопознанной и утончённой женской душе. Именно к женской, наивной и загадочной. К той самой непокорной любви и той девочке, которой отдавал всё сердце без остатка.