Планета Ка-Пэкс
Шрифт:
Но все это не объясняло необычного доминирования прота над первичной личностью. Вторичная личность, как правило, держится в тени, наблюдает и приступает к действию лишь тогда, когда первичная личность попадает в беду. Скорее всего какое-то иное, более трагичное событие загнало первичную личность – назовем этого человека Пит – под плотный, защитный панцирь, из-под которого Пит очень редко выбирается (если вообще выбирается). Я мог дать голову на отсечение, что это страшное событие произошло 17 августа 1985 года, в день последнего «прибытия» прота на Землю. Или, возможно, на день-два раньше, если Питу понадобилось время, чтобы «вызвать» прота, или проту
Почему я раньше не догадался, что прот был вторичной личностью? Диагностировать «раздвоение личности» вообще задача не из легких, а у прота еще и не наблюдалось никаких связанных с этим расстройством симптомов, вроде головной боли, резких смен настроения, депрессии и целого ряда физических недугов. Кроме вспышек гнева во время шестой и восьмой бесед и приступа паники Четвертого июля, основная личность Пит ни разу себя не проявила. И наконец, меня просто сразила его столь редко встречающаяся комбинация: доминантная вторичная личность в бредовом состоянии и к тому же ученый, – такое совпадение просто за пределами реальности!
Но кто же эта первичная личность? Кто такой Пит? Он явно где-то существует, укрывшись, как отшельник, в своем собственном теле, не желая выдавать ни своего имени, ни своего прошлого, лишь то, что он родился в 1957 году, в семье рабочего бойни, умершего в 1963 году, скорее всего где-то в северо-западной части США, и еще, что у него есть мать и две старшие сестры. Информации, конечно, кот наплакал, но все-таки это может помочь полиции выяснить, откуда он. Строго говоря, нам надо было установить личность Пита, а вовсе не прота. Любые сведения о нем или о чем-то, ему знакомом, могли помочь мне убедить прота признаться, кто он есть на самом деле.
Дата его «отбытия» теперь представала в совершенно ином свете. Одно дело – пациент объявляет о конце своей мании, совсем другое дело – доминантная личность исчезает, оставляя в беспомощном состоянии больного истерией, а то и чем-то похуже. Если прот исчезнет до того, как мне удастся достучаться до Пита, у меня почти не будет шансов помочь ему.
Интересно, знает ли незагипнотизированный прот о Пите? Если нет, план остается прежним: с помощью гипноза медленно и осторожно подвести прота (Пита) ко времени трагического события (или событий), которое вынудило его отказаться от реального существования. Но даже если прот знает о Пите, гипноз все равно необходим: во-первых, для того, чтобы облегчить ему процесс вспоминания, а во-вторых, для того, чтобы установить непосредственный контакт с первичной личностью.
Но в таком подходе крылась дилемма. С одной стороны, мне нужно было поговорить с Питом как можно скорее. С другой стороны, разговор этот может преждевременно вынудить Пита заново пережить страшные минуты его жизни и нанесет ему такой удар, после которого он загонит себя под защитный панцирь еще глубже.
В следующий понедельник утром Жизель уже не казалась такой веселой, как обычно.
– Мой приятель в Шестом участке не нашел никаких сведений о человеке, пропавшем на северо-западе в августе 1985 года, – сказала она, заглянул в свой красный блокнотик, тут же напомнивший мне любимый блокнот прота. – Шестнадцатого августа в маленьком городке в Монтане кто-то убил мужчину, а потом покончил с собой, а восемнадцатого августа в Бойзе какой-то тип сбежал со своей секретаршей, прихватив с собой сто пятьдесят тысяч долларов из фондов своей компании. Но ваш-то парень жив, а не мертв, а тот, второй, который сбежал с секретаршей,
Еще у меня есть приятельница в отделе исследований Нью-Йоркской публичной библиотеки; и она сейчас в перерывах между работой разыскивает для меня происшествия, случившиеся в дни, близкие к семнадцатому августа. Я имею в виду, ищет газетные репортажи обо всем необычном, что случилось в тот период в Монтане, Айдахо, Вашингтоне и Орегоне. Но и она пока ничего не нашла. – Жизель закрыла блокнот. – Конечно, – добавила она, – не исключено, что вырос этот человек на северо-западе, а потом куда-то переехал…
Я рассказал Жизель об отце прота (Пита) и его работе на бойне.
– А-а! – отозвалась она. – Интересно, сколько в Соединенных Штатах таких заведений?
– Не знаю.
– Я разузнаю, – бросила она на ходу.
– Подождите! – крикнул я ей вдогонку. – Он родился в 1957 году.
– Как вы это узнали? – требовательным тоном спросила она.
– У нась ест свой канали, милий фрейлен.
Жизель подскочила ко мне и поцеловала в губы (почти в губы). И я почувствовал себя снова тринадцатилетним.
После похорон моего отца мы с Карен стали неразлучны. Если бы это было возможно, мы бы поселились вместе. Мне особенно нравились ее пухлые розовые щечки, которые зимой, словно яблочки, покраснели и приобрели блеск. Но я целый год набирался храбрости, прежде чем отважился ее поцеловать.
Я тщательно изучал по кинофильмам, как это делается, и месяцами практиковался на тыльной стороне ладони. Но главная проблема была в том, что я не был уверен, хочет ли этого она. Не то чтобы Карен отворачивалась, когда наши лица были близко друг к другу, она просто никогда прямо не показывала свою в этом заинтересованность. В конце концов, я все-таки решил, что надо это сделать. Судя по всем просмотренным мною фильмам, поступить иначе было, по меньшей мере, ненормально.
Мы сидели утром у нее дома, на диване, читали комиксы про утенка Дональда, и я не переставая об этом думал. Я знал, что целоваться надо вроде как наискосок, чтобы не стукнуться носами, и потому, только она повернулась ко мне, чтобы показать мне картинку, на которой племянник Дональда несет плакат с надписью: «Дюдя Дональд дюрак», – я ринулся в бой. И конечно же, промахнулся, что нередко случается при первом поцелуе и что только что случилось с Жизель перед тем, как она убежала.
В тот день, после полудня, я встретил Жизель в комнате для занятий физкультурой, где она оживленно беседовала с протом. На коленях у него спала Красотка. Оба они что-то записывали в своих блокнотах, и прот, похоже, чувствовал себя в присутствии девушки вполне непринужденно. У меня не было времени побыть с ними, но позднее Жизель рассказала мне кое-что из того, что они обсуждали. К примеру, они сравнивали КА-ПЭКС с Землей. И в дерзкой попытке узнать, откуда прот был родом, Жизель спросила его, в каком месте на Земле он бы поселился, если бы смог выбирать. Она-то надеялась, он скажет что-нибудь вроде «Олимпия, штат Вашингтон» или назовет какой-то другой город на северо-западе. А он вместо этого сказал: «Швеция».