Планета-казино
Шрифт:
– Стинни, я не совсем понял, о чем ты говоришь. Кого украли?
– Нашего робота! – выдохнул Стинни.
Секунд пять капитан остолбенело глядел на своего подчиненного, принесшего с утра столь отвратительную весть.
– И кто это сделал? – взял себя в руки Робертс.
– Мы не знаем, шеф, – замялся Стинни. – Мы только видели огромный пролом в стене и покореженную аппаратную, через которую в робота можно было вставлять новые оружейные блоки.
Робертс молчал: кто-то на Мелии оказался настолько смел и безрассуден, что взломал стену полицейского участка и
– Стинни, совершено преступление, о котором я и помыслить не мог, а вы ничего не знаете. Ничего!
– Не стоит так горячиться, сэр, – Стинни решил постоять за себя и всех полисменов участка. – Но наши законы несовершенны. Никто не считается с полицией. Никто. Мы ни на что не имеем права. Но мы же отвечаем за все. А наши заработки вызывают смех даже у детей. Любой бродяга может легко заработать за день больше чем полицейский за неделю. Мы рискуем жизнью, а что получаем взамен? Бесплатное питание из автоматов? Да любой нищий может в течение дня получить на него талоны за два часа. А вы видели, где живут наши ребята? Не вы офицеры, а простые полисмены? И после этого они все ещё служат в полиции. Да им памятники нужно ставить.
– Начальство с меня снимет шкуру за этого робота, – произнес Робертс более спокойно, понимая, что Стинни прав.
– А за погибших на этой неделе во время разборок в подводном городе Корфа и Ставинского с вас не спросят? Я знаю, что нет. Кому есть до нас дело? Жак, первый среди нас кто осмелился поднять пистолет на преступников. И где он теперь? Бежал под крыло Клу, потому, что боялся, что его упрячут в подводную тюрьму.
– Ладно, ладно. Успокойся. Я даже не узнаю тебя. Майор Хорсер работает над изменением законов относительно полиции. И Жака наказывать он не собирался. Он был на его стороне. Лучше выскажи твои предположения относительно робота. Может быть, он сам сбежал. Ну, там сбой в программе или ещё что.
– Он не мог уйти сам. После случая с канализацией я сам лично поставил ему программу локализации. Кто-то просто унес робота.
– Он весит 328 килограммов. Человеку такое не под силу.
– Человеку – да. Но ирхи достаточно сильны для этого, а для кунукугура – это вообще плевое дело. Он и 700 килограммов унесет.
Робертс закивал головой: да, конечно, на Мелии можно ожидать чего угодно. Здесь даже верблюда протянут сквозь игольное ушко. Конечно, если за это кто-нибудь заплатит. Вот, оно! Заплатит!
– За роботом корпорации Гамильтона в первую очередь должны были охотиться илинийцы. Илинийцы – лучшие мастера-робототехники в Галактике. Они и только они.
– Может быть и они. А может быть и бандиты. Перепрограммировать робота и заставить его служить той стороне. Тоже вполне подходящая версия. Но, илинийцы помешаны на технике. Может быть, они бояться конкуренции? – размышлял вслух Стинни.
– Нужно отработать эти версии…
– Седьмой день подряд идет дождь! – майор Хорсер закрыл окно, когда первые капли застучали по вязкому пуленепробиваемому стеклу. – У наших небесных механиков мозги, наверное, плавают в воде. И заказала же какая-то
В своей речи эльсинорец играл на публику, молча и с почтением ожидавшую, пока шеф выговориться по поводу скверной погоды, и проклянет всех, кто придумал торговать погодой за деньги. Хотя каждый на Мелии понимал, что это приносит в бюджет огромный доход. Да и вносит некоторое разнообразие в местную жизнь.
Мячикоподбный Хлес, чья исконная форма выразительно выделялась среди других сотрудников, поспешно откатился назад: желтый цвет был цветом его родной планеты, где песка хватило бы на всю Мелию, а светило было куда жарче мелианского. И почему это майору не нравиться желтый цвет? Некогда эльсинорцы очень любили желтых хлесов и устраивали целые облавы на его родную планету.
– Итак, – Хорсер обернулся именно к Хлесу. – Что удалось выяснить относительно землянина?
– Вполне очевидно, что у него либо раздвоенное, либо совмещенное сознание, – многозначительно изрек инспектор.
– Так раздвоенное или совмещенное?
Хлес заюлили на месте, что для гуманоидов означало бы пожатие плечами и ссылку на высших существ:
– Это определить слишком трудно. У него очень высокий уровень блокировки, мне не удалось его взломать. Очевидно, земляне далеко продвинулись в области психологического контроля. Раздвоенное сознание расколоть проще – оно вмещает только два кода – две личности. А совмещенное сознание – три, четыре, пять, и даже десять сущностей. Они могут некоторое время вообще не проявляться, находиться в состоянии своеобразного сна.
– Значит, совмещенное, – подытожил Хорсер, который в лекциях Хлеса явно не нуждался.
– Да, – подтвердил Хлес.
Эльсинорец погрузился в анализ: "Это означает, что одна из личностей этого Жака вполне может быть агентом ЗФЗ, другая – игроком, а третья – вообще неизвестно кто. Да, давненько я не встречал ничего подобного. А если он действует не один, а в компании с кем-то?
– Что удалось узнать о Миранде?
– Она действительно связана с Кэрком, – торопливо проговорил Хлес.
– А с кем связан Кэрк?
Хлес, казалось, уменьшился в размерах – очевидно, опасался гнева своего начальника:
– Мне удалось выяснить /при этих словах стоявшие у стены риллы утробно зарычали/, что Кэрк время от времени наведывается в подземелье – к лоуменам.
– К лоуменам? Этой банде нищих и убогих? Похоже, пришел черед заняться ими. Необходимо усилить патрули возле канализационных станций, это заставит лоуменов призадуматься над зыбкостью их положения на Мелии.
– Но трогать их весьма опасно. Они хорошо заселили подземный мелианский мир, и мы даже не предполагаем, какие сюрпризы нас там ждут. Они могут легко нарушить коммуникации, и тогда нам придется активно вмешаться. Но это война. Я.. – Хлес попытался возразить майору, но то прервал его, не желая вступать в дискуссию.
– Вернемся к Жаку, – произнес эльсинорец. – Чем он сейчас занимается?
– Играет. Уже седьмой день – ровно столько, сколько идет дождь.