Планета КИМ
Шрифт:
— Что это ты делаешь? — заинтересовался Сергеев.
— Вычисляю удельный вес [13] образца почвы, — ответил Тер-Степанов.
— Неужели? — Сергеев иронически улыбнулся. — И как же ты это делаешь?
Семен поднял на него недоумевающие глаза.
— Что же может быть проще? Я взвесил образец почвы и делю его на вес такого же количества воды.
— Да? — язвил Петр, — откуда же ты знаешь этот вес?
— Да ты обалдел? — воскликнул Семен, — ведь вес кубического сантиметра воды…
13
Отношение
И осекся.
— Ты прав, — сказал он, — ведь вода-то здесь меньше весит, чем на Земле! А я было и не сообразил… Как же теперь быть?
— Это не страшно, — ответил Петр, — взвесь и воду на своих весах.
— Да ведь и гири же здесь легче!
— Так что же? Тебе и не нужен настоящий вес, а надо знать лишь, во сколько раз определенный объем почвы тяжелее такого же объема воды.
— Совершенно верно.
И Семен вновь погрузился во взвешивание и вычисление. Очень скоро он подошел к Сергееву, который возился у своего телескопа, и возбужденно заговорил:
— Какая неожиданная вещь получается! Помнишь, мы с самого же начала обратили внимание, что сила тяжести здесь не так мала, как должна бы быть. Ну, посмотри-ка в своей таблице, какой она вычислена для Цереры.
Сергеев порылся в книге.
— Вот. Четыре сотых сравнительно с силой притяжения на Земле.
— Ну, вот видишь! Это значит, если я вешу шестьдесят пять кило, сколько же я здесь должен весить?
— Шестьдесят пять килограммов… Стало-быть, — Петр на минуту задумался, — меньше двух с половиной кило.
— Ну, вот видишь. А мы чувствуем все время значительно большую тяжесть. И вот смотри: у меня получается, что плотность почвы в два с половиной раза больше средней плотности верхних слоев Земли. А если допустить, что плотность внутренности планеты еще больше — а это вполне логично, — то все становится понятно.{27}
Таким образом был выяснен очень важный теоретический вопрос. Но, как легко понять, население ракеты гораздо больше интересовалось разрешением других, практических вопросов — возможностью наладить жизнь на планете Ким и еще больше — шансами возвращения на Землю. Об этом никто не говорил только потому, что все одинаково были заняты этой мыслью, осуществление которой казалось теперь если не невозможным, то, по крайней мере, недостижимо-далеким.
Единственным средством разрешить эти вопросы был все тот же анализ почвы. В виду отсутствия на планете атмосферы, если откуда-нибудь и можно было извлечь необходимые вещества, то только из почвы, да еще, пожалуй, из метеоров, столь обильно усеивавших поверхность планеты.
Поэтому анализ продолжался. В него было вовлечено все население ракеты. Товарищи оказывали техническую помощь Тер-Степанову, Сергееву и Ямпольскому. Все внимание, все интересы обитателей планеты Ким сосредоточились на импровизированной лаборатории. Работы затянулись.
Тер-Степанов поручил Нюре и Тамаре, которых стали называть «завхозами», кроме питательных таблеток, весь имевшийся запас воды. «Завхозы» должны были выдавать ежедневно каждому точно определенную порцию. При этом запасов воды должно было хватить
К концу первой недели анализ дал уже ценные результаты. В почве планеты Ким обнаружены были многие вещества, входящие в состав земной почвы и атмосферы. Некоторые из них оказались прямо-таки кладом для обитателей планеты, и обнаружение каждого из них сопровождалось проявлениями бурного восторга. В больших количествах был найден углерод в виде графита и некоторых простейших соединений, из которых его легко было выделить. Эта находка была бесконечно важна, так как углерод являлся важнейшей составной частью питательных таблеток, изобретенных профессором Сергеевым. Формула их была крайне проста, и, имея нужные элементы, их быстро можно было приготовлять в любом количестве. Кислород, в виде легкоразложимых соединений, входил в состав многих пород. Оказалось, что он выделяется из них путем простейших реакций. В некоторых местах, в том числе в углублении, обратившем на себя внимание Семена, попадались породы, заключавшие в большом количестве связанный азот. В метеорах встречались в чистом виде тяжелые металлы, преимущественно— железо и никкель. Неожиданным и необыкновенно счастливым обстоятельством оказалось присутствие в них алюминия, который, как известно, на Земле не встречается в чистом виде и добывание которого весьма сложно.{28}
Результаты анализов привели в восторг большую часть путешественников. Только Степанов, Сергеев и Ямпольский, повидимому, были недовольны. Чтобы не огорчать товарищей, они пытались скрыть овладевшую ими заботу. Однако это не удалось. Тамара первая заметила их тяжелое настроение и обратилась к Семену с настойчивой просьбой объяснить, в чем дело.
— Что, в самом деле, мы не маленькие! — заявила она. — Ведь готовились мы изжариться на Солнце. Что же нам теперь страшно? Скажи, что вас беспокоит?
— Да, да! — заговорили остальные, столпившись около импровизированной лаборатории. — Нечего скрывать!
Семен печально переглянулся с Петром и с Федей. Его обычная бодрость как бы слиняла.
— Вот в чем дело, — сказал он. — Мы обнаружили много ценных и необходимых элементов. Но, исследовав всевозможные образцы почвы и метеоров, мы не нашли одного крайне необходимого вещества. Я говорю о водороде. Без воды ведь мы никак не проживем. Правда, мы имеем пока годовой ее запас. Но без водорода мы не можем вернуться на Землю…
Овладевшая им печаль передалась окружающим. Несмотря на общее молчание, он почувствовал это, и у него не было сил ободрить товарищей. Неожиданно на помощь пришла Тамара.
— Если мы не нашли сейчас водорода, — сказала она, встряхивая своими слегка распущенными и падающими на спину волосами, — то это не значит, что мы его не найдем потом. Мы все время, наряду с другими делами, будем продолжать исследования и, кто знает…
— А с какими другими делами? — перебила ее Соня.
— В самом деле, — сказал Сергеев, — необходимо выяснить, чем мы займемся в первую очередь.