Планета отчаянья
Шрифт:
Какая-то новая беда точила свои зубы совсем рядом.
— Ну, желаю удачи, — немного не своим голосом произнесла Рипли.
Лицо Бишопа в щели слабо улыбнулось.
«Совсем как человек!» — вздрогнула Рипли.
— Мы скоро увидимся, — пообещал робот.
Вески подняла выпавший кусок металла и приладила на прежнее место. Бишоп придержал его изнутри.
Рипли отвернулась.
Зашипел автоген. Противно, тревожно…
Нервы!
— Прощай, — одними губами выдохнула Рипли и вскрикнула мысленно:
— Осторожно, пальцы, — гулко прозвучал внутри трубы голос Бишопа. Вески кивнула и переместила автоген.
— Завариваю!
«Да, — словно спохватилась Рипли. — А как же взрыв? Надо было спросит ь… Хотя зачем? Разве Бишоп пошел бы, если б это было бесполезно? Надо полагать, мы еще успеем отсюда вырваться… Надо полагать!»
Может быть, это и удастся. Лишь бы Бишоп смог починить передатчик. Лишь бы только он не погиб раньше времени.
Лишь бы он вообще не погиб. Хватит этих нелепых смертей.
«А ведь есть еще и Берт… Что он может выкинуть в ближайшее время?»вспомнила она.
«Да, рано еще надеяться, что все окончится хорошо… Но кто на это не надеется?»
34
«Ну все! Сейчас или никогда!» — Хигс шагнул Рипли навстречу.
В помещении они были одни.
«Какой чудак этот парень, — посмотрела на него Рипли, — такой молоденький…»
Усталость спутала все ее чувства — она готова была и к нему относиться как к ребенку. Командир, десантник, человек, у которого уже поседели волосы, — все это сейчас ее уже не волновало. Молодой человек с уставшим лицом, черты которого еще даже не успели до конца огрубеть, — вот все, что она видела.
— Рипли…
Сердце Хигса учащенно билось.
«Неужели я снова не скажу?»
— Да?
«Вы мне нравитесь, Рипли. Я уважаю вас. Я восхищаюсь вами. Я хочу стать вашим другом — слушайте меня!»— мысленно произнес он.
Рипли несколько раз моргнула, стряхивая этот сон. Не спать с каждой минутой становилось все труднее.
«Как он смотрит… — поплыли неотчетливые мысли. — Какие у него добрые глаза… Неужели человек с таким взглядом мог выбрать для себя профессию убивать? Невероятно! Откуда и зачем в его взгляде столько тепла?»
— Рипли— Хигс ощутил, что ему жарко. Во всяком случае, его лицу, и особенно щекам.
«Похоже, его что-то смущает. Что?»
— Я слушаю тебя, Хигс.
«Какая она бледная…»
— Вы неважно выглядите. («Что я несу!») Рипли, когда вы спали в последний раз?
Про себя Рипли улыбнулась, но на лице от улыбки отразилась только тень: усталость не пропустила ее наружу.
«Приятный парень этот Хигс. Заботливый. Хорошо, что люди бывают и такими: благодаря им начинаешь думать лучше обо всем нашем мире и забываешь про подлецов».
— Не помню.
— Вы не спали
— Спасибо, не надо, — покачала головой Рипли.
«Как хочется спать!..»
— Зачем вы себя так мучаете, Рипли? Сейчас у вас есть возможность расслабиться.
«Мне жаль вас. Я хочу, чтобы вы выглядели молодой и бодрой. Я хочу, чтобы вам было хорошо», — излучал он безмолвные сигналы всем телом, взглядом, каждым отдельным жестом.
«Спасибо», — тоже без слов просигнализировала Рипли.
«Уснуть… как это было бы хорошо! Но не здесь. Здесь — нельзя. Слишком велик риск проснуться поздно или не проснуться вообще. И все равно — спасибо. Ты славный парень, и в другой обстановке мы могли бы подружиться…»
— Я слишком хочу жить, чтобы позволить себе это.
— Но, Рипли!.. — в его глазах промелькнуло беспокойство.
«Почему он так переживает за меня? Или… неужели он ко мне неравнодушен?»
Рипли почувствовала, что это ее задело. Неужели она настолько зациклилась на всей этой борьбе, что совершенно забыла о том, что она — женщина? Сколько лет назад она в последний раз была с мужчиной? Перед ее глазами всплыло воспоминание о мускулистых плечах и грубоватом бородатом лице… Когда же это было? Неужели даже такой инстинкт оказался подавленным?
«Страшно подумать, в кого превращает нас эта постоянная ненависть и борьба!»
— И все же пойдите и прилягте ненадолго. Мы все еще на ногах, и вашему сну ничто не будет мешать.
«В точности так же я уговаривала Ньют», — вспомнила Рипли.
— Спасибо, Хигс. — Она на секунду замолчала. «Ну что ему можно сказать? Сейчас просто не время… А потом? До этого еще надо дожить».
И все же сказать что-то было нужно.
— Хигс…
— Что? — с готовностью напрягся он.
«Неужели она поняла?!»
— Обещайте мне одну вещь… — губы Рипли чуть заметно дрогнули. — Я не хочу умереть так, как погибли остальные. Если нам придется туго, то…
Она замолчала.
Хигс кивнул. Он прекрасно ее понял.
Женщина, которая ему нравится, позволяла ему распоряжаться своей жизнью, — это ли не ответное признание? К врагу или просто чужому человеку с такой просьбой не обращается никто.
«Я обещаю тебе, Рипли», — торжественно подумал он.
— Так ты поможешь?
— Да, — твердо произнес Хигс. — Если дело дойдет до этого, я убью и тебя, и себя. Только… нужно постараться, чтоб до этого не дошло.
Рипли послала ему взгляд настолько благодарный, что сердце Хигса екнуло.
"А ведь мы-таки признались друг другу в любви, — вдруг догадался он. — И это одно из самых замечательных признаний в мире. Если бы я вел дневник, я бы записал в нем, что это один из самых счастливых дней в моей жизни!